Личный тренер - [65]
Даже закрыла глаза, а сердце, учащенно забившееся в груди, казалось, увеличилось до размеров тела. Но вместо ожидаемого удовольствия я услышала низкий грудной рык. Меня, бесцеремонно подцепив под мышки, подняли в воздух.
– Что ты делаешь? – возмущенно спросила я.
Но меня не слышали или делали вид. Лорди втянул воздух. Острые крылья носа напряженно задрожали.
…Вот же дохлый гоби, как могла забыть… запах «кошака» на моей одежде… Надо было снять толстовку… хотя кого я обманываю…
…И что теперь?
Меня поставили на пол. Медленно убрали руки. Наверное, нужно было что-то сказать. Но стоило взглянуть в лицо Дарклая, встретиться с его глазами взглядом, и все до единой мысли словно ветром выдуло из моей головы.
Хотя вру. Одна все же осталась – бежать.
Но я стояла на месте, словно кролик, завороженный взглядом настигшего его хищника. Столько ярости во взгляде я еще никогда и ни у кого не видела. Мне кажется, просто нереально испытывать такое и стоять не двигаясь, как стоял Дарклай. И я невольно повторяла за ним, потому что внезапно пришло понимание того, что стоит шевельнуться, и стена, сдерживающая дикую ярость, падет, а я увижу лорди таким, каким он должен быть, – страшным до одури, неудержимо сметающим все на своем пути…
Мгновение упорхнуло прочь, и еще одно…
Наконец Дарклай выдохнул и закрыл искрящиеся яростью глаза. И в этот момент я решила действовать. Или не решала… Может, это все стресс и полная капитуляция нервов и инстинкта самосохранения:
– Дарклай, это по моей вине. Я не сдержалась. Можно сказать, нарвалась на конфликт. Но все обошлось и…
– Иди есть, – идеально спокойным, ровным и отчего-то пугающим голосом.
– Что, прости?
Он не повторил.
Я медленно наблюдала, как огромные лапищи касаются толстовки, расстегивают молнию. Растерянно вытащила руки из стягиваемой с меня злополучной кофты.
И вот я осталась одна и без толстовки. Дарклай уже был в коридоре и открывал входную дверь, зажав мою толстовочку в огромном кулаке.
– Ты куда?
– Поужинай…
И все. Дверь захлопнулась. Глухо щелкнул замок.
– Иль, ну вы что тут копаетесь? – из глубины соседней квартиры показалась мама. – Все уже давно готово. А где Дарклай? – глаза женщины подозрительно уставились на меня. – Что случилось?
Я отрицательно мотнула головой.
– Дарклай сказал ужинать без него. Дела.
Прошла мимо женщины, которая все так же изучающе смотрела на меня, но не говорила ни слова.
…Словно сканирует… напоминает дрога… даже жутко.
А гостиная лорди, которая теперь была странным продолжением нашей однокомнатной квартиры, претерпела существенные изменения. Прямо посередине располагалась детская площадка с горкой, качелями, лабиринтом и песочницей… этим же песком уже щедро были посыпаны полы, мягкая мебель, которая теснилась вдоль стен. И вся эта прелесть была щедро усеяна раскиданными повсюду игрушками. Просто бардак, вводящий в ступор. Странно, что его учредителей нигде не было видно…
– Они на втором этаже, смотрят мультики в детской, – отвечая на мои мысли, сказала стоящая за спиной мама.
…брр… вот дрог и есть.
– Здесь есть детская? – покосившись на родительницу, удивленно спросила я.
– Три. Дарклай утверждает, что каждому ребенку необходимо личное пространство.
Мы молча переглянулись.
– Поругались? – вкрадчиво спросила мама.
…как всегда неожиданно о главном.
– Нет. Не знаю. Все сложно. Не могу его понять…
– А что тут понимать? Мужик тебя любит. Вот и все, – улыбнулась Камэла.
Я дернулась от этих слов, как от удара, шрам на левом плече, про который я почти забыла, обжег болью, словно под кожей зашевелился стальной раскаленный докрасна червь. Поморщилась и потерла ноющее плечо.
Камэла, стоящая рядом, обняла и погладила по спине, совсем как в детстве, одним движением отгоняя страхи и стирая боль.
– Доченька, ведь любовь бывает разная. Есть та, что калечит… но есть и светлая, она исцеляет раны, она наполняет жизнью, и она стоит того, чтобы попытаться еще раз. Дарклай хороший человек. Я чувствую, что он сможет сделать тебя счастливой.
– Я счастлива, – упрямо прошептала я. – У меня есть дети и ты…
– Матильда, ты знаешь, о каком счастье говорю я. – участливые нотки затерялись в серьезном тоне.
Через боль улыбнулась. Все еще не перестаю удивляться этой маминой способности мгновенно переходить от похвалы к осуждению, от жалости и сочувствия – к отстраненному наставлению на путь истинный.
Крепче обняла маму, чувствуя уютное тепло.
– Мам, я кое-что должна тебе рассказать… – еще не веря в то, что хочу сказать, протянула я.
– И что же? – распутывая мои волосы и гладя по голове, как маленькую, спросила мама.
– Мы вроде как женаты. С Дарклаем…
– Матильда, – укоризненно произнесла Камэла. – Дарклай мне это сообщил на второй день нашего знакомства, когда принес продукты.
Я отстранилась и, не в силах поверить в услышанное, с досадой, которая звенела в каждом слове, переспросила:
– То есть все это время ты знала и ничегошеньки мне не сказала? – почти обиженно.
– Беру пример с тебя, ты же у нас мастер актерской игры.
У меня просто слов не было. Космос ведает, что еще знает и о чем молчит эта женщина…
– Ладно, будем считать, что квиты. А теперь, ребенок, марш ужинать.
Пять ритуалов для управления Хаосом. Это все, что нужно. Теперь, когда Харли знает великий план своего врага — стать богоподобным ребенком Хаоса и наказать тех, кого считают «недостойными». Теперь она должна понять, что, черт возьми, с этим делать. Многие из пропавших магов все еще вне досягаемости, и Кэтрин поклялась убить всех, о ком заботится Харли, и заставить ее смотреть. Так что это весело. Как раз тогда, когда кажется, что все не может стать хуже, один из самых драгоценных монстров Бестиария убегает, и Харли уверена, что Кэтрин приложила к этому свои грязные руки.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.