Личный тренер - [63]
Но возвращаться не стала. Все же еще было тепло. И очень хотелось успеть пробежаться, ни о чем особо не думая, просто получить удовольствие от порывов прохладного ветра, редких солнечных бликов и теней облаков, плывущих по асфальту тротуара под моими ногами.
Настроение погоды менялось быстро. Последние несколько солнечных дней были удивительным исключением. А теперь природа брала свое, на глазах меняя оттенки теней с теплых летних на удручающие осенние.
Первые крупные капли застали меня примерно на середине пути, но дождь не спешил расходиться, оттягивая момент, когда земля сольется с небом во влажное серое марево.
Успела до того, как хлынувший ливень сплошной стеной отсек здание спортивного комплекса от всего остального мира.
Тряхнула головой, сбивая повисшие на волосах капли дождя, который сейчас с шумом разбивался о крышу и стены стадиона. Внутри этот шум почти не был заметен. Но если знаешь, то услышишь.
Прошла по коридору, изредка отвечая на приветственные кивки знакомых и незнакомых иноземцев. Переоделась в раздевалке, оставила сумку в своем шкафчике и как-то на одном дыхании провела все семь занятий.
Знакомых подопечных сегодня не было, все новенькие. Так что занятия проходили однотипно – короткое знакомство, от трех до четырех десятков коротких поединков, заканчивающихся моей победой, удивленная растерянность подопечного, прощание до следующего занятия.
Почти не устала, но настроение к концу рабочего дня почему-то слегка испортилось. Откуда-то пришло сначала едва уловимое раздражение, которое постепенно набирало обороты. На этом фоне в голову лезли всякие ненужные мысли.
Вспоминались подробности вчерашнего. И если о ящероподе я уже по понятным причинам почти не думала, то вот вежливый дворецкий «кошака» у дверей кабинета заставлял стискивать зубы. Было понятно, что Крис принимает розовый сахар. И это законами Союза не запрещалось и состава преступления в том не было, но…
А еще до меня дошло, что было в черной неподъемной сумке, которую меня заставлял таскать «кошак».
Сахар нуждается в особых условиях хранения, иначе пропадает за считаные секунды, поэтому есть специально оборудованные герметичные контейнеры.
…Вот же сволочь. Боялся пропустить дозу.
И тут я вспомнила тот неожиданный звонок Криса и его, валяющегося лицом в ковер. Тогда я сама сделала ему укол…
…Извращенец…
Меня передернуло, и я раздраженно хлопнула дверкой шкафчика.
…Я помогла этой сволочи вколоть очередную дозу… надо было оставить подыхать…
Спускаясь по ступеням, считала их про себя, пытаясь успокоиться, но мне не давала покоя мысль, что я носила в той сумке чью-то смерть…
И вот же космос, в коридоре, когда мне оставалось всего каких-то пятнадцать метров до выхода, меня окликнули:
– Тренер Свон.
…«Кошак»…
Обернулась, прервав свою цифровую медитацию на 425.
Кентанец стоял в нескольких десятках метров от меня, в его правой руке был зажат ремень проклятой сумки.
Я даже не думала двигаться с места, иноземец удивленно приподнял бровь и, помедлив секунду, все же сделал шаг в мою сторону. Когда до меня оставался метр, кентанец последний раз шагнул и остановился, а я в свою очередь отступила, не желая находиться так близко к этому…
– Уже закончила? – оглядев меня с ног до головы своими желтыми глазами, спросил иноземец.
Я кивнула, рассматривая горшок с каким-то огромным растением, который с недавних пор появился возле кабинета охранника.
– С детьми все в порядке? – понизив голос, спросил «кошак».
– Тебя правда это волнует? – вскинулась я.
– А почему нет?
– Ты таскаешь это с собой, – кивнула в сторону сумки, не удержавшись, скривилась от отвращения, – и волнуешься о судьбе моих детей? – Крис напрягся и помрачнел, но молчал, а я продолжала: – Если бы не нашла их вчера… если бы не успела… ты бы уже со спокойной совестью сожрал кристаллы, полученные из их крови…
– Употребление розового сахара не запрещено законом…
– Да мне абсолютно плевать на эти законы и на того, кто их принимает! Ты понял меня? Не смей больше подходить ко мне… – уже жалея о том, что не смогла сдержаться, прошипела я. Нет, не то чтобы я жалела, что высказала это «кошаку», но вокруг стали останавливаться иноземцы и с волнением поглядывать в нашу сторону. Поэтому я повернулась и хотела уйти, но, видимо, кентанцу все еще было недостаточно.
– Я не похищал твоих детей, – схватив меня за руку и развернув к себе, прошипел в свою очередь он, а я на полном ходу, не останавливаясь, залепила ему звонкую пощечину. Я честно пыталась сдержаться, сам напросился.
– Еще раз тебе повторяю, мне плевать, законно это или нет и что ты там себе навоображал, оправдывая себя, но то, что у тебя в сумке, – это плоды чьей-то смерти. Кто-то умер ради твоего удовольствия…
Желваки на лице кентанца ходили ходуном, а пальцы, сжимающие мое предплечье, болезненно сжались, заставляя меня прийти в себя и окончательно понять, что допрыгалась. Взгляд «кошака» не сулил ничего хорошего, и поэтому, когда он второй рукой схватил меня за ткань жалобно затрещавшей толстовки и подтянул к себе, я мысленно успела попросить всех возможных существующих космических богов о милосердии. И, как ни странно, оно последовало в лице гебронца, который как раз открыл дверь своего кабинета и намеревался выйти. Но Пиксли Кроун замер, узрев живописнейшую картину моей предстоящей гибели. Наши глаза встретились, и третий глаз иноземца уже привычно задергался, а кожа начала стремительно желтеть.
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.