Личный тренер - [64]
– Крис Праутт, не знаю, что здесь произошло, но прошу вас успокоиться. – Голос гебронца прозвучал на удивление ровно и уверенно. И это несмотря на расплывающиеся по его коже пурпурные пятна.
Но, увы, кентанец не спешил воспользоваться советом. Вместо этого он буравил меня своими желтыми глазищами.
– Крис Праутт, полагаю, наследный принц должен знать основы принятых между сотрудничающими расами положений о правилах и обязанностях, исполнение которых должно обеспечить долгие и стабильные отношения.
Я мало что поняла, но белесая бровь «кошака» раздраженно дернулась, и он ослабил хватку. Но перед тем, как отпустить, придвинулся ближе и произнес тихо и зло, так что услышала только я одна:
– Мне пришлось, иначе я бы не смог восстановить свое тело.
А потом я наконец облегченно почувствовала пол под своими ногами и, расправляя кофту, смотрела вслед удаляющемуся злому кентанцу.
– Тренер Свон, с вами все в порядке? – семеня многочисленными ножками, подлетел ко мне Пиксли.
– Да в общем нормально, – растерянно поправляя волосы, отозвалась я.
– Прошу, пройдемте в кабинет, – оглядываясь на иноземцев, предложил гебронец и распахнул дверь, ожидая, пока я соберу свои мысли в кучу и наконец адекватно отреагирую на предложенное.
Я подхватила упавшую на пол сумку и зашла в знакомый кабинет охранника.
Дверь за спиной закрылась, и Пиксли засуетился, предлагая мне стул и тут же стакан воды. Я и села, и выпила.
Гебронец опустился на свое законное место за стол и, тяжело вздохнув, попеременно заморгал всеми тремя глазами. Вразнобой.
– Он какая-то важная персона? Просто у него и дворецкий есть… мне, наверное, не стоило говорить…
– Леди Свон, это дело намного деликатнее. Эх, так много нюансов, – растирая виски, гебронец на мгновение замер. А потом, решив что-то, наклонился и достал толстую папку из ящика стола. – Тут скорее он вас не должен был трогать. Но это уже будет совсем не важно, если вновь разгорится конфликт.
– О чем вы? – пытаясь вникнуть в смысл сказанного, спросила я.
Потемневший гебронец снова стал светлеть. Нехорошо. И как-то уж очень жалобно посмотрел на меня.
– Просто передайте вот это думрату, – протянув мне папку, попросил иноземец.
– Кому? – принимая папку, переспросила я.
– Господину Рогро зе Гару, – устало пояснил гебронец.
– А что с Прауттом…
– По возможности не рассказывайте. Хотя… – взгляд Пиксли окончательно стал печальным и потерянным.
Мы без слов поняли друг друга и почти синхронно вздохнули.
– Ладно, я пойду. – кивнув желтому в мелкие красные пятнышки гебронцу, я направилась к двери и почти вышла, когда услышала:
– У господина Дарклая тоже есть дворецкий. И, к сожалению, это я.
– Соболезную, – почему-то вырвалось у меня.
– Не стоит. За все в своей жизни приходится платить. Рано или поздно, – с изрядной долей меланхолии в голосе откликнулся иноземец.
К моему удивлению, дождь перестал лить, и сейчас воздух был на удивление теплым, но жутко влажным. Поэтому, когда я добралась до ступенчатого дома, мою одежду можно было выжимать.
Покосившись на дверь соседней квартиры, постучала в свою, ощущая легкий привкус разочарования и возвращающееся раздражение. Но и то и другое моментально потерялось в улыбках встречающих меня счастливых карапузов.
Они что-то верещали, причем все и сразу, и трудно было хоть что-то разобрать. Поэтому, стянув лайты и расстегивая мокрую толстовку, я бросила сумку у входа и попыталась докричаться до мамы, которая почему-то все еще не вышла меня встречать.
– Мама, у нас что-то случи…
Не договорила, так и осталась стоять с открытым ртом. В зале вся наша мебель, а это три раскладных кресла и мамин диванчик, были сдвинуты к окну, там же высился прислоненный к стене мой родной матрасик. А в стене прямо посередине зиял дверной проем в соседнюю квартиру…
Дети с визгом роем безумных капи прошмыгнули на новые территории. Через мгновение оттуда вышла слегка взволнованная Камэла. А я все стояла, моргая и пытаясь осознать вот это все…
– Привет, мам.
– Привет, Иль.
– А что это?
– Матильда, ты только не волнуйся… – начала мама.
– Иль? – в проем протиснулся Дарклай. Справившись, расправил плечи и уставился на меня своими синими глазищами. Смотрит и молчит.
…Вот же красивый, зараза…
Я выдохнула.
– Привет, – кивнула застывшему, видимо в ожидании моей реакции, иноземцу. Дарклай заметно расслабился.
– Привет, Иль. Голодная? – он шагнул в мою сторону, я нахмурилась, посмотрела на маму, потом опять на застывшего Дарклая.
Мама мгновенно засуетилась и, направляясь почему-то обратно в соседнюю квартиру, уже оттуда позвала:
– Да, пойдемте ужинать. Все уже готово. На стол накрыто. Остывает.
– Ты сломал стену? – прищурившись, медленно произнесла я, пробуя слова на вкус, потому что их смысл еще не совсем вместился в мою переполненную событиями голову.
– Я скучал по тебе. Не нравится? – сделав еще шаг в мою сторону, спросил лорди.
– Не поняла еще, – как всегда честно ответила я.
– Давай поедим. Я думаю, это не помешает понимать, – склонившись надо мной, предложил древний, а потому излишне хитрый лорди.
– Хорошо, – вставая на цыпочки, прошептала я. Хотелось, чтобы поцеловал…
Как стать всемогущим ребенком Хаоса? Это то, что Харли отчаянно нужно выяснить, прежде чем ее расстроенная тетя увеличит число погибших. Все, что она знает наверняка, это то, что дети-маги пропали, и они каким-то образом вписываются в грандиозный план Кэтрин Шиптон. Теперь, когда Харли является официальным членом Ковена Сан-Диего, она чувствует себя более ответственной, чем когда-либо, за его защиту и за защиту магического мира. Но на ее плечах гораздо больше, чем это. В ковене скрывается предатель.
Ему ничего не нужно было от живых или мертвых. Теневой маг Гетен — сильный некромант, хранитель границы между живыми и мертвыми и брат короля Бесеры. Его темные силы угасают, мстительный дух пытается напасть, и Гетен должен радоваться появлению сильного рыцаря у ворот. Но он не рад. Цена за помощь этой леди-рыцаря велика — воевать против брата. Она еще не встречала мужчины, которого считала равным. Воительница Галина не боится угрозы войны между ее страной и соседней Бесерой. Она заслужила свои титулы, проливая кровь и ломая кости.
Мелина Розенталь поклоняется моде. Она мечтает работать в элитном модном журнале Eclipse, и ради этого готова пойти на все. Даже подкорректировать имидж великолепного, сексуального общественного мецената и плейбоя по совместительству. И плевать, что он парень, разбивший ее сердце год назад… Вот только Эйден Дин — оборотень. После смерти отца, Эйден наследует стаю Сан-Франциско и приступает к своим обязанностям. Также Эйден не собирается отказываться от своего ночного образа жизни, но есть одно «но»: он уверен, что нашел свою суженую, и тот факт, что она не оборотень — плохая новость.
Вирус уничтожает человечество. Но небольшой группе представителей человеческой расы удалось выжить. Все остальные превратились в монстров. Все женщины мертвы, кроме Иви. Из-за изменения ее генетической системы, она выживает. Когда ее физиология начинает претерпевать изменения, ей необходимо смириться с тем, кто она есть, и принять свое предназначение в поисках лекарства. Мутировавшие люди охотятся за ней. Мужчины ожесточились против нее… за исключением троих. Загадочный воин, кающийся любовник, заботливый враг — они яростно защищают последнюю живую женщину, но в то же время каждый преследует собственные цели.
Возвращаясь из опасного путешествия, мог ли Андэр Каларон, маркиз и авантюрист, представить, что дома его ждет засада в виде маменьки и… дюжины невест. И уж точно он не знал, что внезапно стал опекуном двух проказливых близнецов — семнадцатилетних Луки и Виолы. Появление брата и сестры выглядит слишком подозрительно, к тому же молодые люди многое скрывают. Домочадцы и законные невесты ополчились против близнецов. В поместье разгорается такая война, что даже идущие по следу Андэра шпионы вражеского государства его уже не впечатляют — ему бы матушку одолеть да с собственным сердцем разобраться.
«Я тебя помню» — и разбитая судьба близких людей соберется обратно. «Я тебя помню» — и в сердце откликнется настоящая жизнь, которую ты забыл и потерял. «Я тебя помню» — и сказка распахнет иные пространства, где ты уже бывал в детстве — во Дворах, на Мостах и в Безлюдье… И она возьмет тебя за руку, а он назовет по имени. И ничто, — ни время, ни злые люди, ни ошибки прошлого, не способны будут вас разлучить.