Личность и Эрос - [3]
Определяя сознание как свойство личности, мы имеем в виду, что соотнесенность сознания с некоторым содержанием не исчерпывает реальности отношения личности к сущему. Одной способности сознания недостаточно для объяснения универсальности, или всесторонности, отношения между вещами и личностью. Сознание принадлежит к соотносительному характеру личности, однако не исчерпывает его. Мы можем обозначить принципиальное отличие универсальной реальности личности от факта сознания с помощью формулы (опять‑таки принадлежащей Гуссерлю), которая определяет реальное различие между субъективностью познания (die Subjektivität des Erkennens) и объективностью содержания знания (die Objektivität des Erkenntnisinhaltes)>[3]. Я обладаю сознанием предметов и с помощью "семантики" языка даю определение камню, реке, ребенку. И, тем не менее, заключенные в сознании информация или понятие, посредством которых содержание знания становится общим достоянием, имеют отправной точкой мое "личное" знание (или опыт) этих общих предметов, то есть знание, варьирующееся от человека к человеку. Объективность>[4] знания, которое содержится в сознании, не является первичной. Она определяется и формируется "знаковой системой" языка, то есть ассоциацией субъективного опыта со "слуховыми образами", которые навязываются нам общепринятыми языковыми способами выражения>[5]. Сам же субъективный опыт (то есть варьирующиеся от человека к человеку исходные представления, заключенные в сознании) остается "личностным" фактом, несмотря на автоматическую ассоциацию понятий со слуховыми образами, навязываемыми общим языком. И этот "личностный" факт обретает особенную очевидность и непосредственность тогда, когда речь идет об эстетических, этических или религиозных понятиях и представлениях. Красота, долг и метафизическая вера как содержание сознания самым непосредственным образом удостоверяют "личностную" природу сознания и его понятий. Иначе говоря, они открывают реальность личности за пределами сознания, универсальность личности в сравнении с сознанием.
Таким образом, различие между субъективностью познания и объективностью содержания знания — не теоретическое различие, связанное с психологическим идеализмом, а различие подлинное, определяющее реальностьличности, то есть ее приоритет по отношению к сознанию. "Быть‑как–личность" означает возможность узнавания прежде, чем содержание сознания выльется в какие‑либо "знаковые формулировки". Личностное бытие обозначает то бытийное пространство, в котором совершается изначальное проявление сущего. Тем самым преодолевается приоритет "семантических" (ноэматических) формулировок содержания сознания, и потому исключается возможность просто и абсолютно отождествить человеческое существование с νοεῖν (cogito). Ибо определение способа бытия человека (как личности) перед лицом сущего не ограничивается "семантико" — ноэматическим установлением его присутствия в измерениях пространства и времени. Реальность личности предшествует любой понятийно–предметной дефиниции. Это значит, что исходной предпосылкой онтологического вопрошания (вопрошания о сущем и о Бытии, об их связи и различии) является не силлогистическая способность человека, а гораздо более универсальная реальность личности.
§ 3. ПРОБЕЛ В СЕРДЦЕВИНЕ ОНТОЛОГИИ
Понимание человека исключительно как рассудочного существа, как "разумного животного" (animal rationale), было решительно оспорено Хайдеггером. Хайдеггер показал, что такое понимание уводит от существа онтологической проблемы, переводит ее в область ценностных суждений, становится отправной точкой аксиологической метафизики>[6]. Абсолютное первенство силлогистической способности, отождествление существования с νοεῖν (cogito ergo sum) становится фундаментом аксиологической (а значит, условной) метафизики, потому что наиболее последовательно выражает причинную связь сущего с Бытием. Онтологическая проблема ставится как проблема a priori каузальная: что есть то, благодаря чему сущее есть? Бытие предполагается в качестве причины сущего (которая в ценностном отношении превосходит следствие). И в то же время полагание Бытия в рамках вопроса о причине по необходимости оказывается онтическим. Иначе говоря, Бытие полагается как некая сущность, предопределенная заранее теми основаниями, которые утверждают ее в качестве причины сущего.
Западная метафизика позаимствовала у Аристотеля элементы для ценностной интерпретации различия между онтически понятым Бытием и космической реальностью сущего. Определяя это различие, схоластики опирались на метод аналогии и превосхождения (analogia entis, via eminentiae). Различение осмыслялось в виде градации величин, то есть в рамках противопоставления абсолютного относительному, бесконечного — конечному. При этом Бытие неизбежно определялось как "высшее сущее, божественное — как род священного", как причина самого себя и всех прочих сущих, возведенная в абсолют (regressus in infinitum) онтическая индивидуальность. Бытие — это совокупность вечных причин, или оснований сущего. Существование просто и абсолютно отождествляется с соответствием предметов их вечным причинам, абсолютным понятиям; истина сущего определяется как совпадение понятия с предметом мысли (adaequatio rei et intellectus)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Задача автора предлагаемой вниманию читателя книги заключается не в том, чтобы убедить его в своей правоте или же заставить возможных противников изменить их точку зрения. Это не «апология» христианской веры, ставящая перед Собою цель привлечь на свою сторону как можно большее число сторонников. Автор стремился к другому: четко разграничить то, что есть христианская вера, и то, что ею не является; по мере возможности устранить недоразумения, связанные с сегодняшним пониманием церковной истины; очистить ее от посторонней шелухи, которую часто принимают за саму истину.Его задачей было рассказать об этом простым и понятным языком, доступным, как говорится, «обыкновенным людям» и, в особенности, обыкновенным «интеллектуалам».
Свято-Филаретовская школа в 1997 г. провела большую научно-богословскую конференцию «Живое Предание», специально посвященную искажениям Предания Церкви в таких явлениях церковной жизни, как фундаментализм и модернизм (См. Материалы международной богословской конференции «Живое предание», М., Свято-Филаретовская школа, 1999). Тема эта, конечно, отнюдь не исчерпана. Более того, проблема религиозного фундаментализма выходит далеко за пределы не только Русской церкви, но и христианства вообще. Так, в 1992 г. вышел специальный выпуск известного журнала «Консилиум» с симптоматичным названием «Фундаментализм как вселенский вызов» — названием, хорошо отражающим масштабы этой проблемы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.