Личное счастье - [24]

– А папа? А Антон?

– Они не приедут сегодня, Изюмка, – сказала Зина, стараясь, чтобы улыбка у нее получилась беззаботной. – Папа не мог поехать, у него какая-то работа срочная. Ну, а Антона я не взяла, пускай с папой побудет, правда? А то как же получается – мы все вместе, а папа один. Нехорошо, правда?

Изюмка подумала и со вздохом кивнула светлой головой:

– Правда. Пускай с папой побудет. А потом все ко мне приедете, да, Зина?

– Конечно, Изюмка. Иначе и быть не может.

Изюмка снова обхватила Зину за шею и вдруг сказала, глядя ей в глаза:

– У тебя глазки болят?

Зина удивилась немножко чересчур весело:

– Почему это?

– Да, болят! У тебя глазки красные. У Коли Казарина были красные, так ему капли пускали.

Зина провела рукой по глазам:

– Нет, Изюмка, это так просто, ветром надуло. Я ведь на грузовике ехала. Наша заводская машина шла мимо, я и попросилась. Прямо от дома и сюда. Вот ловко, а? А то автобуса ждать… Ну что ты на меня смотришь? Вот гляди лучше, что я привезла тебе.

Зина открыла чемоданчик. Там было два апельсина, три конфетки «Мишка на Севере» и книжка для раскрашивания. Зину предупреждали, чтобы сладости в детский сад не возить, но как же все-таки прийти с пустыми руками? Изюмка схватила и апельсины, и конфеты, и книжку и так со всеми прижатыми к груди богатствами повела Зину к дому.

В это время к воротам подошел автобус. На площадке перед домом сразу стало тесно, весело и шумно. Мамы, бабушки, отцы приехали навестить своих ребятишек. Они уселись на скамейках вокруг клумбы, на деревянных ступеньках веранды, кто-то пристроился на старом пеньке под кустами.

Лена сидела рядом со своей мамой на лавочке, болтала короткими толстыми ногами и грызла большое красное яблоко. Увидев Изюмку, она протянула ей яблоко:

– На, откуси.

Изюмка откусила и дала Лене конфетку. Полина Аркадьевна, придерживая шпильки в пушистых волосах, сбежала по ступенькам веранды. Она обошла гостей, поздоровалась с ними, поговорила, а потом подозвала Зину, усадила ее на дальнюю скамеечку возле жасминного куста и сама села рядом.

– Как у тебя дома, девочка? Все ли хорошо?

– Все хорошо, – сдержанно ответила Зина.

Полина Аркадьевна внимательно поглядела ей в глаза:

– Правда?

– Правда.

– Ну и отлично, – сказала Полина Аркадьевна, а Зина в ее голосе услышала: «Не хочешь – не говори. А я-то вижу, что не все хорошо».

Зина покраснела и опустила ресницы.

– А у нас кустик зацвел! – начала рассказывать Изюмка. – То кололся, царапался, а то вдруг взял да и расцвел. Это он к праздничку, к вашему приезду. И потом, на лугу есть колокольчики, они звенят по утрам…

– Катя! – остановила Изюмку изумленная Полина Аркадьевна. – Какие колокольчики звенят?

– А те, лиловые. У них есть язычок желтенький, и они звенят, я сама слышала. А еще одна птичка вечером всегда кричит: спать пора! спать пора! Тетя Полина, знаете, у папы работа срочная, и Антон с ним остался. А то бы папа один был, разве это хорошо, правда?

– Конечно, – согласилась Полина Аркадьевна. – А папа здоров?

– Здоров, спасибо, – ответила Зина.

– И Антон здоров?

– Он здоров.

Зина не сумела скрыть тени, пробежавшей по ее бровям. Полина Аркадьевна провела рукой по гладким белокурым косам Зины:

– Славные косы у тебя, Зина. И вообще ты у нас человек славный. Как собираешься провести лето?

– Хотела в поход, но…

– А что же мешает?

– Антона оставить нельзя.

– Но ведь вы же хотели его в пионерский лагерь?

– Нет, нельзя его в лагерь. За ним очень смотреть надо.

Как только речь коснулась Антона, у Зины упал голос и слезы подступили к горлу. Полина Аркадьевна ждала, но Зина не могла рассказать того, что случилось дома. Это было так горько, так страшно, так стыдно… Утром отец поймал Антона на улице, когда тот выпрашивал у прохожего копеечку на кино. Прохожий не дал, Антон крикнул ему вслед: «Жадина!» – и плюнул сквозь зубы. Отец схватил Антона за шиворот и привел домой.

Отец привел Антона домой расстроенный, разгневанный, огорченный до глубины сердца. И дома никого не было.

А где же была она, Зина, старшая сестра? Где она была в то время, когда Антон шатался по улицам без присмотра?

Она бегала к подругам, сидела в гостях у Тамары, шила себе сарафанчик для похода, ездила с Фатьмой на выставку цветов, готовила обед, стирала Антону рубашки, следила, чтобы у него все пуговицы были на месте. Вот за пуговицами-то следила, а самого Антона не усмотрела!.

– А мы спутника видели! – прервала ее мысли Изюмка, торопясь выложить сестре все свои новости. – Вечером мы глядели на звезды, а одна звездочка летит-летит и потом пропала. А мы уже ее увидели. Это спутник был! Знаешь, он так пикает в телевизоре – пип-пип-пип!

Полина Аркадьевна встала:

– Ну поговорите тут пока, а я пойду с другими гостями повидаюсь.

– Шпилька! Шпилька! – закричала Изюмка и, вскочив, подняла маленькую роговую шпильку.

– Опять! – охнула Полина Аркадьевна. – Наказание. – И нагнула голову, чтобы Изюмка могла воткнуть шпильку в ее волосы.

В саду было зелено, солнечно. Среди широкой светлой лужайки цвела большая клумба розовых и белых левкоев, их сладкий запах бродил в теплом воздухе. Высокие березы и липы окружали лужайку. А за деревьями мерещились поляны и узенькие дорожки, зовущие куда-то в зеленые края…