Личное дело - [53]
Мы мелюзгой тогда были - от четырёх до шести лет, примерно так. И всё мы кучковались, и всё за ним бегали - за Даржеем. Дразнили блаженного... "Даржей-Даржей, дурачок-дурачок... Даржей-дурачок!" - пальцем в него тыкали. И иногда в него камушки швыряли - случалось такое. Он, девятилетний, казался нам очень большим. Был он неповоротливый, немножко одутловатый и совершенно беззащитный. Каждому улыбался - заискивающе так улыбался! - и убегал. А мы гонялись за ним...
Был он бурят, но национальностей тогда никто не разбирал и ничего особенного мы, дети, в этом не видели. Я говорил уже, что в посёлке жили и буряты, и цыгане, и татары. Не раз бывало, что те же буряты спасали меня и мою маму от голодной смерти - приносили в особо трудные дни молоко, бесплатно. Татары временами делились с нами куском хлеба. А ведь нищенствовали в нашем посёлке - все. (И как же обидно, что с тех лет ничего не изменилось в моём Забайкалье - оно до сих пор, при любых режимах, остаётся краем беспросветной нужды...)
В посёлке считали, будто у Даржея помутился разум оттого, что он много читал. Кажется, он в самом деле знал многое - то, чего в этом возрасте не знают другие. Иногда он подходил и протягивал руку - ждал, что кто-то ему даст поесть. И пытался разговаривать с нами - начинал живо рассказывать что-то непонятное, очень доброе. Но время было голодное. И вот, со смехом и улулюканьем - "Даржей-дурачок!" - наша ватага снова принялась бросать в него камешки. В общем азарте кинул и я...
Помню, он как-то удивлённо обернулся к нам - и раз: кровь у него пошла из головы. И такой испуганный, открытый взгляд был у него. Испуг, непонимание, недоумение, вопрос "за что?" - всё это стояло в его глазах...Я не знаю, чей камень попал тогда в Даржея - чей именно рассёк ему кожу. Но я помню своё ощущение камня в правой руке. Это ощущение вспомнилось очень отчётливо, когда я держал малахитовый камень. Уже - в левой. В той руке, которой не бьют. В той руке, которая ближе - к сердцу... Вернулось то ощущение через многие-многие годы. И вот на каком, страшном для России, месте. И вот при каких странных обстоятельствах...
А Даржея после того случая мы больше не видели. Он болел и умер, спустя время, от своей неведомой болезни. Мать моя тогда работала посудомойкой, а ещё - санитаркой в больнице. Дежурила по ночам. Я оставался один. И воображение моё после смерти Даржея было неспокойным. Оно не давало уснуть. Я вспоминал, думал ночами о случившемся. А тут - чёрное окно, шторка не совсем задёрнута... И я отчётливо увидел однажды в окне, среди ночи, лицо Даржея - одутловатый умерший мальчик смотрел в землянку снаружи. С тем самым недоумением - "за что?".
Помню, я сильно перепугался, забился под кровать. Потом выглядывал - в страхе. И прятался снова. Наконец я заснул там же, под кроватью. Утром вернулась с работы мама. Она не могла понять, что со мной творится - я дрожал, выбираясь из-под кровати. И я сказал ей: "Мама! Даржей приходил...".
Вот, являлся он мне тогда... Я понимал, что вряд ли мой крошечный камень был причиной скорой смерти бурята Даржея. Но с детских лет я понял остроту и непомерную тяжесть этого переживания: когда что-то неправедное делается всей толпой, а вину ты берёшь целиком на себя одного - только на себя. И несёшь её в себе всю жизнь.
Потом я уже никогда не мог смотреть спокойно, как люди швыряют камни в кусты, в море, или в речку. Для меня это всё живое. А всё живое - едино. Когда кто-то это делал, то больно отдавалось в душе. Отчего так - не знаю. Может быть, что-то в природе человека противится, препятствует, говорит изнутри: "Не надо разрушать то, что есть - разбивать камнем красоту, наносить удары по тому, что создано природой, не надо брать в руку камень для броска - не в порядке самообороны или защиты кого-то, а так, без всякой нужды".
Но когда люди бросают не камни, а булыжники, и не в речную волну, а в людскую, как это было в 1993-ем!.. Лучше - не разбрасывать. Лучше собирать.
Иногда мне хочется прокричать на весь свет: "Люди! Не разбрасывайте камни! Не разрушайте созданное руками человека! Не убивайте Божественную природу - вокруг себя и в себе самом!"
Складывать надо - камешек к камешку. Строить. Созидать. Собирать. И всё будет хорошо.
Храни нас, Боже.
РЕПЕРТУАРНЫЙ ЛИСТ
Михайлов Александр Яковлевич. Народный артист России. Родился 5 октября 1944 года в Читинской области. Детство прошло в Цугульском Дацане. В 1969 году окончил театральный факультет Дальневосточного педагогического института искусств. В 1970 - 1979 - актёр Саратовского академического театра драмы им. К. Маркса, с 1979 по 1985 - Московского театра им. М.Н. Ермоловой. С 1985 года - актёр академического Малого театра.
Режиссёр-постановщик фильма "Только не уходи..." (1992 г.).
Лауреат Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых за участие в фильме "Мужики!.." (1983 г.).
В 1981 году удостоен премии Ленинского комсомола "за талантливое воплощение образов современников в кино и высокое исполнительское мастерство". Отмечен дипломом Министерства внутренних дел СССР за участие в лучших произведениях литературы и искусства о деятельности Органов внутренних дел (1984 г.). Признан лучшим актёром 1982 года за исполнение роли в фильме "Мужики!.." и 1986 года за роль в фильме "Змеелов" по итогам конкурса журнала "Советский экран".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.