Личное дело - [52]

И позже, бывая в Свердловске волею судеб, я приходил туда. Но однажды бульдозером, в ночь, Ипатьевский дом был снесён, его сравняли с землёй. И кто-то поставил на этом месте Крест.

Дата празднования Дворца культуры "Космос" была странная - не двадцать пять, а двадцать лет со дня основания. В программе концерта значилось много неприятной эстрады, много бесовства. Я даже собирался отказаться от выступления. Но вспомнились слова одного батюшки, и они остановили меня: всюду, куда призывает нас Господь, мы должны быть - надо идти и в эти места.

Оказавшись в Екатеринбурге, я и в этот раз прежде всего отправился почтить память невинно убиенных. К тому времени на месте Ипатьевского дома стоял уже не только Крест, но и маленькая деревянная часовенка. И была там одна матушка. Очень молодое красивое лицо, синие глаза, и - седая. Запомнилось это... Подошёл я к часовне, она стоит, и как-то так улыбается приветливо-приветливо. Я сказал: "Светитесь, матушка. Место печальное, а в глазах - свет у вас". Она ответила: "Что ты, сынок! Такая радость у меня...". Был я почти ровесником ей, а она - "сынок"...

Приходили туда, оказывается, в этот день школьники, пятиклассники. И матушка говорит: "Заполнили они до отказа всю часовенку тесную - некуда поместиться. А то, что я им говорила, так они все внимательно слушали, что у меня потеплело сердце!.. А то на этом святом месте много безобразничают. Что только ни делают. Бывает, что и стёкла разбивают, и вокруг Креста всё загаживают, и хулу всякую несут. А вот сегодня мне легко. С детьми легко. И много действительно страдающего за Россию народа сюда приходит... Я всё равно надеждой живу, что Храм всё же будет построен - на этой крови... Два часа с детьми беседовала, и много тепла тут было, много светлых глаз".

Так поговорили мы. Зашёл я, поставил свечку. На прощанье стою у Креста - в пальто, шапку снял. Это было морозное, декабрьское время. И чувствую чьё-то дыхание. Поворачиваюсь. Рядом - человек с непокрытой головой, волосы у него длинноватые такие, борода большая. Видно было, что он промёрз. И - отрешённый, очень умный взгляд. Не такой, когда подходят и смотрят на тебя, потому что узнали актёра. Здесь было совсем другое. Он смотрел не на актёра, а на человека. И даже не столько на меня, сколько сквозь меня. Какая-то необычность нашей встречи - она ощущалась.

После паузы он заговорил - но так, как будто говорил и мне, и себе: "Вот, здесь убиение произошло... И здесь обязательно воздвигнут Храм на Крови, на месте гибели царской семьи". И ведь сбылось предсказание странного человека: воздвигнут Храм на святом месте!

Он почему-то сказал тогда ещё одну фразу - "Вам сегодня предстоит сраженье". Я этому сильно поразился - какое может быть у меня сраженье? Но он продолжил: "Возьмите. Вот. Малахит. Держите его, для укрепления духа, всегда в левой руке". И даёт мне этот кусочек. Я даже не успел поблагодарить человека - он сразу повернулся и пошёл. А я всё никак не мог уразуметь его фразы - про сражение...

И когда уже вечером я вернулся в этот Дворец, в этот "Космос", меня как молнией пронзило... Перед моим выступлением должны были показывать ролик из моего фильма. По не понятным для меня самого причинам, я попросил отменить показ. И, выйдя на сцену Дворца, ещё не знал, что буду делать. Как я успел за короткую эту паузу посчитать (по количеству рекламных щитов), сколько спонсоров приняло участие для проведения этого пышного юбилея - я не знаю. И сам собою пошёл текст, которого я не готовил.

Выступление моё длилось всего минут восемь. У меня не было обычной в таких случаях тревоги - было чувство покоя. Я говорил, что "Космос" - не здесь. Что настоящий русский космос - там, в нескольких сотнях метров отсюда, где уничтожен Ипатьевский дом. Четырнадцать спонсоров затратили огромные средства на празднество, проходящее здесь, но отчего бы этим четырнадцати спонсорам не вложить даже не десятую, а хотя бы сотую долю в строительство Храма, который должен стоять на том, святом, месте. Энергетически он должен быть на месте убиенных - Храм на Крови. И этот энергетический Космос восстановит, может быть, в какой-то мере то Вселенское духовное разрушение, которое произошло здесь, в этом городе, в бывшем Ипатьевском доме... Я сказал ещё, что хочу поклониться людям, которые чтут нашу историю. И держал в левой руке камень. Небольшой кусок малахита, который мне дал человек у Креста...

За кулисами меня стали догонять люди. Мужчины, женщины. Для них было важно то, что прозвучало только что со сцены. А я не мог понять, откуда пошли те слова, которые были мною сказаны. Передо мной была поставлена совсем другая задача... И только там, за кулисами, я почувствовал, как от волнения у меня вспотели ладони - камень был мокрый.

Воистину, пути Господни неисповедимы! Здесь камень у меня был - в левой руке. А когда-то давно ещё, в детстве, в Забайкалье, было такое, что держал я камень - в правой. Я бросил его в невинного человека - в божьего человека. В блаженного.

До сих пор не могу этого забыть, не могу простить себе этого... Вспоминал я о том случае, с камнем в правой руке, и в последний свой приезд в посёлок Цугульский Дацан, когда стоял возле нашей с мамой землянки, где прошло детство.