— Извините. Я отвлеклась.
— Судя по выражению лица, там, где ты витала, тебе не очень нравилось.
Элис покраснела и опустила взгляд на колени, где лежал деловой блокнот. Никогда не следует забывать, с какой проницательностью Виктор Темпл читает чужие мысли. Что касалось его собственных, то они у него всегда находились под замком.
— Просто думаю, что нужно будет сделать, когда приду домой, — начала импровизировать она, и он саркастически поднял брови.
— Ну что ж, жаль возвращать тебя к приземленным реалиям нашего офиса. — Виктор откинулся назад и, скрестив руки, медленно обвел ее взглядом. — Не могу себе представить, чтобы в твоей комнате не было идеального порядка, —
протянул он, что добавило краски на лице Элис,
— Там жуткий беспорядок, — заявила она категорическим тоном, не давая ему возможности возразить. — Везде валяются книги и одежда, а посуда не вымыта.
Элис опустила взгляд, чтобы скрыть бунтарский огонек в глазах. Он считает, что она предельно четкая и правильная? Уверен, что если она компетентна и собранна на работе, то остается такой же и после? «Он же ничего не знает обо мне, — подумала она, — ведь я вполне могу окунаться в безрассудную, безумную жизнь, едва выйдя из конторы».
— Я потрясен. — проговорил Виктор, удивляясь ее тону. — Ты попала под влияние Ванессы?
— Обычная неразбериха после отпуска, — ответила Элис, подавляя раздражение. — У нас
не было времени распаковать чемоданы. Почему ты не наймешь домработницу?
— Потому что это ненужная роскошь.
— Я что, недостаточно плачу тебе?
— Больше чем достаточно, — возразила Элис, пытаясь сообразить, к чему клонится их разговор. Она смотрела на Виктора из-под опущенных ресниц, пытаясь определить его настроение. — Мне даже нравится иногда убирать, — пробормотала она, в конце концов. — Великолепный отдых.
— Ты первая женщина, от которой я это слышу.
«Может, вы общаетесь не с теми женщинами», — чуть было не произнесла она вслух. Не очень-то похоже, чтобы он ценил женщин, которые хотели бы убираться у него дома. Элис подумала, что он, наверное, на милю не подпустил бы к себе подобную особу: домашняя хозяйка — это не то, что он ищет среди представительниц прекрасного пола. Он не стремится
водить уютные вечера перед телевизором, ему ны домашняя еда и маленькая леди в неизменном фартуке.
— Вы говорили, у вас появился новый клиент?
— Досье где-то здесь. — Виктор выдвинул ящик стола и пошарил внутри, хмурясь. — Куда же я его дел? Я был уверен, что сунул его в ящик.
— Может, его забрала Ребекка? — предположила Элис.
— Зачем бы ей это понадобилось? — раздраженно спросил Виктор.
— Может, затем, что она посчитала это своей обязанностью? Разборка досье входит в основные обязанности секретарши. Даже той, которая покусилась на ваше ангельское терпение.
Он захлопнул ящик и прищурил на нее глаза.
— Сарказм, Элис? — И выразительно вскинул брови. — С каких пор?
Элис ничего не ответила. Обычно она оставляла при себе колкие реплики, возникавшие в ответ. Четко выполняла свои обязанности и очень редко позволяла себе удовольствие проявлять личное отношение к работе. Но две недели на солнце что-то изменили в ней. В отеле было много молодых пар, прямо-таки виснувших друг на друге и не обращавших внимания на окружающий мир. Отель специализировался на молодоженах, проводивших в его уютных номерах медовый месяц, и в этом он был выбран ею очень недальновидно, поскольку именно там Элис впервые довелось осознать свое одиночество. Правда, Ванесса тоже не замужем, но ее жизнь неразрывно связана с мужчинами. Яркое жизнелюбие, которое она излучала, привлекало их толпами.
У Элис все было по-другому. Никто не обивал пороги ее дома, и, хотя у нее были друзья, иногда приглашавшие ее на ужин или в театр, она только сейчас, как ни странно, почувствовала отсутствие мужчины рядом с собой. Возможно, подумала она, дело в том, что перейден тридцатилетний рубеж. Время вдруг побежало быстрее. Ветерок, с ленцой шелестевший страницами календаря, явно усилился, листая их все быстрее и быстрее.
Элис улыбнулась Виктору, с деланным недоумением встретив его лукавый взгляд, и решила, что все волнения следует оставить дома или по крайней мере они должны быть заперты в ее сознании, оставаясь недоступными для всех, кроме нее самой.
— Чем же вы занимались во время отпуска? — с любопытством спросил Виктор, и Элис почувствовала прилив неприязни.
Виктор Темпл любил докапываться до сути. В течение полутора лет она позволяла ему видеть себя только с одной стороны. Правда, в первое время он задавал ей какие-то вопросы о ее частной жизни, но быстро понял, что ответы Элис не поощряют его к дальнейшим расспросам, и вскоре потерял к этому интерес.
Сейчас она по глупости показала ему отблеск другой себя, спрятанной за вежливой профессиональной улыбкой.
— Ну… как обычно, — неопределенно ответила Элис.
— Правда? И чем же?
— Вы же сами сказали: прохлаждались в бассейне и жарились на солнце.
Там, в отеле, большинство молодоженов выглядели такими юными, что годились ей в дети. А может быть, это она чувствовала себя столь усталой и серьезной, что могла бы быть их матерью. Внезапно к горлу подкатил горький комок. «Да что же это со мной?» — раздраженно вопрошала Элис собственную душу. Она не имела привычки жалеть себя и надеялась, что не сделает этого и сейчас.
