Личная власть - [30]

Петя почувствовал перемену настроения коллег и заволновался:

– Ты не перегибай! Признаю: накосячил немного, больше так не буду.

Но я решил идти до конца и выпалил:

– Конечно, не будешь, поскольку с этого момента ты здесь больше не работаешь!

Повисла абсолютная тишина. Казалось, можно было услышать пролетающую муху.

– Ты что, пошутил так? Кто ты вообще такой, чтобы меня увольнять? Это только Платон Аркадьевич сделать может.

Я уперся взглядом в глаза подчиненного. Тренировки прошли не зря, и мне было уже намного проще. Чего нельзя было сказать о Пете. Он стал крутить головой, как будто пытаясь увернуться от моего взгляда. Не опуская глаза, я продолжил:

– Никаких шуток, и с Платоном Аркадьевичем мы все сейчас решим, – ответ прозвучал уверенно, хотя были сомнения по поводу реакции шефа на такое мое поведение. – А сейчас покинь совещание и жди у кабинета шефа. Как закончу, подойду.

Я демонстративно отвернулся от Пети, обведя взглядом шокированных коллег. Они явно не ожидали столь суровой развязки.

Звук хлопнувшей за спиной двери принес облегчение – я до последнего момента сомневался, не продолжит ли Петя оправдываться. Не был уверен, что смогу продержаться в этом конфликте еще хотя бы пару минут.

После совещания решил проанализировать первый на сегодня конфликт. Неожиданно вспомнилась шкала эмоций, которую вчера изобразил Макс. Так, что там вырисовывается? Я даже замедлил шаги, пытаясь построить в уме график. Получилось, что Лактионов «нырнул» в конфликт примерно на минус шесть, я же опустился почти до минус десяти. И при этом мне удалось (хотя и с большим трудом) не сорваться, не закричать. Есть за что себя похвалить!

Столкновение

Подойдя к кабинету шефа, по ехидному взгляду Петра понял, что тот уже успел выдать Платону Аркадьевичу свою версию произошедшего. Похоже, грозы не миновать.

Меня начало покидать самообладание. Одно дело – Петя, другое – Платон Аркадьевич. Бороться с таким зубром мне еще рано. Хотя, черт возьми, зря я, что ли, у Макса учусь? В конце концов, я абсолютно уверен, что прав!

Внезапно вспомнилось любимое сравнение Макса. Интересно, а как бы повел себя Сталин на моем месте? Почему-то мысль о вожде народов придала мне сил. Да и что со мной могут сделать? Уволить? Неприятно, конечно, но не смертельно.

Итак, правда за мной, прокачивать личную власть необходимо, да и в Сталина поиграть не помешает. Осмелев и выпрямив спину, я шагнул в кабинет, пропустив вперед себя Петра. От шефа веяло серьезной угрозой.

– Глеб, ты что себе позволяешь? – Платон Аркадьевич начал атаку сразу, едва я пересек порог. Петя смерил меня победоносным взглядом.

Прежний я стал бы оправдываться и извиняться, да и сейчас очень хотелось скатиться к привычному поведению. Но нет, не в этот раз! Пересиливая себя, молча прошел и сел на стул у стола шефа.

Выдержав паузу и так и не услышав моих оправданий, Платон Аркадьевич спросил спокойным тоном:

– Чего молчишь-то? Расскажи, в чем дело, и за что ты этого товарища, – шеф кивнул на поникшего Петю, – уволить собрался?

– Платон Аркадьевич, здравствуйте. Причин несколько, – так же спокойно начал я. – Во-первых, систематическое нарушение дисциплины и опоздания. Во-вторых, невыполнение своей работы и игнорирование моих прямых указаний. И в-третьих, самое главное – откровенное вранье.

Я описал все подвиги Пети и замолчал.

– Ясно, – шеф опять начал свирепеть, – ты, – указал пальцем на моего подчиненного, – вон отсюда, собирай вещи, я тебя более не задерживаю.

Петя ахнул и выскочил из кабинета, а я приготовился к новой порции праведного гнева шефа. Она не заставила себя долго ждать – Платон Аркадьевич провалился по шкале эмоций на все минус десять:

– Ты что себе позволяешь? Кем себя возомнил? Думаешь, можешь вот так спокойно людей увольнять?

– Платон Аркадьевич, я же за дело, не просто так, – удержаться от оправданий не удалось.

– Ты слишком много на себя не бери, меру знай. Маловат еще вперед батьки лезть.

В этот момент я понял, что злился шеф не на сам факт увольнения подчиненного, а на то, что я не согласовал с ним свои действия.

– В наказание в субботу заступаешь дежурным менеджером вне очереди, – вынес вердикт Платон Аркадьевич.

Я уже готов был смиренно принять приговор, как вспомнил задание на все говорить жесткое «нет». Делать ли это в данном случае? Я снова задал себе вопрос – а как бы поступил Сталин на моем месте? И тут же, стиснув зубы, выдавил:

– Нет.

– Что «нет»? – шеф даже вздрогнул от неожиданности, явно не ожидав такой реакции.

– Платон Аркадьевич, простите, но я не могу в субботу, – медленно, преодолевая страх, выговорил я.

– Что-о-о? – казалось, шеф сейчас взорвется. Это было уже не минус десять по шкале эмоций, а все минус сто. – Ты совсем страх потерял? Забудь о премиях! Да и вообще большой вопрос, стóит ли тебя держать на этом месте. Пора искать нового начальника отдела продаж. Пошел вон отсюда! Живо!

Я молча вышел, переведя дух лишь за дверью. Вот, дотренировался! Мне удалось отстоять позицию в отношении нерадивого менеджера. Получилось пересилить себя и сказать шефу «нет». Результат – возможное увольнение. Оно как раз не слишком пугало, в своих способностях быстро найти хорошую работу я не сомневался.