Личная ведьма для инквизитора - [22]

Что ж, можно сказать, так и есть. Только когда мы наконец-то поженимся, сможем сесть на то почетное место и вести себя, как полноправные хозяева. А пока что — занимаем места второго плана, поклоняемся человеку, которого и в живых-то больше нет. И магия этого места будет против, если кто-нибудь туда усядется. Ещё я или Гера — ладно, конечно, а если посторонний, могу себе представить, что его ждет!

— Ты так быстро собрала людей, — протянул я. — Есть опыт?

Из присутствующих я знал разве что Барбару и Иоганну, благодаря которым и попал, собственно говоря, в дом собственной дальней родственницы, теперь уже невесты. Остальные женщины и мужчины были мне незнакомы и, скорее всего, принадлежали к ведьминской общине.

— Одно заклинание — и всё готово, — фыркнула Гертруда. — Что тут делать-то… Впрочем, я и забыла. Инквизиторы до сих пор предпочитают пользоваться голубями! Очень сочувствую Берте, ей-то приходилось терпеть этих глупых существ!

Я улыбнулся, нисколечко не разозлившись в ответ на это её заявление. Гера, конечно, пыталась уколоть больнее, но на самом деле вполне предугадала поведение Берты. Та терпеть не могла голубей и всегда просила у меня разрешения клюнуть хоть одного из них.

Я в этом плане точно не отличался строгостью, потому почтовые птички частенько страдали от моего ворона-феникса.

Берта и Зигфрид, к слову, уже занимали свои места, устроившись на спинках предназначавшихся для нас стульев. Другие ведьмаки и ведьмы — а здесь все были представителями колдовской братии, — тоже пришли со своими фамилиарами. У некоторых были птицы, хотя и куда более обычные, кто-то пришел с котами, оказалось тут несколько крыс, одна жаба и полевая мышь, крохотная и пугливая, постоянно прятавшаяся у своей хозяйки за пазухой.

Знакомые уже мне Иоганна и Барбара были обладательницами фамилиаров-птиц. И обе — надо же, какое совпадение, — в спутники жизни выбрали себе голубей.

Как будто специально, чтобы моей Берте было веселее, и она с трудом сдерживала себя, чтобы никого из них не заклевать! Эти почтовые птахи и так раздражали бедняжку, а тут ещё и разговаривающие противнючими человеческими голосами и толком не выговаривающие половину звуков алфавита!

— Ну что, фрейлейн Аденауэр, — протянул я, подавая Гере руку, — пойдем, расскажем, каков был повод собраться здесь?

— Пойдем, — скривилась Гертруда. — Порадуем народ.

Нельзя сказать, что она очень сильно хотела рассказывать о том, что собиралась за меня замуж, но и не противилась, понимала, насколько важно успеть сделать это быстрее. Чтобы досмотрщику, когда он там прибудет, уже все могли сказать: да, мы жених и невеста.

Решив больше не тянуть, Гертруда, впрочем, безо всяких возражений вложила свою ладонь в мою, как и полагалось по традициям, и мы уверенно направились в обеденный зал.

Остановиться пришло уже через три шага; остановившись в метре от конца стола, я вдруг осознал, что идти к его голове и там из-за высоченной спинки главенствующего стула будет не лучшей идеей. Гертруда замялась, но, увидев то же, что и я, тоже решительно остановилась и внимательно осмотрела всех присутствующих.

— Добрый день, — поприветствовал я собравшихся, взяв инициативу в свои руки. — Мы с Гертрудой не думали, что будем озвучивать эту новость так быстро, но, поскольку все уже собрались и пока что готовы нас слушать… Мы с фрейлейн Аденауэр, — я заговорил быстрее, как будто опасался, что в последнюю секунду что-то мне помешает, — собираемся пожениться.

В обеденном зале воцарилась гробовая тишина. Все, кто до этого переговаривался, игнорируя наше присутствие, обсуждал тайком, какие из блюд лучше выбрать и хорошая ли кухарка Гера, или, может быть, она пользуется чужими заготовками заклинаний — все эти люди теперь повернулись к нам и, кажется, пытались понять, шутим мы или нет.

А как мило вытянулись лица Иоганны и Барбары! То, как они на нас смотрели, уже само по себе требовало внимания, и я с трудом сдержал улыбку, так и грозившуюся появиться на лице. Они что, в самом деле считали, что уже то, что просто проводили меня к дому Геры, предполагает, что я обязан на них жениться?!

Ах да. Кажется, ведьминская натура не всегда отличается от обыкновенной женской. По крайней мере, этим двоим их дар ума не добавил.

— Но ведь, — первой подала голос Иоганна, тряхнув своими тёмными, почти как у меня, волосами, — вы же родственники!

— Кровная родня! — подтвердила Барбара.

Или я их перепутал? Кажется, та, которая ниже ростом, светлее волосом и, мягко говоря, пухлее, звалась именно Барбарой. А высокая, худая — именно худая, не стройная! — и черноволосая, представлялась Иоганной. Впрочем, для меня эти ведьмы были похожими, как две капли воды, в первую очередь потому, что они обладали практически идентичными аурами. И не сказать, что в их энергетике я увидел что-то очень хорошее.

— Дело в том, — заметив, что я так ничего и не ответил, хотя должен был, заговорила Гера, — мы с Людвигом — очень далекая родня, и было бы сильным преувеличением считать нас братом и сестрой. У нас есть общие предки…

Зал ощутимо напрягся.

— В восьмом колене, — дополнил я, и все за исключением Барбары и Иоганны выдохнули с облегчением.