Лицей, который не кончается [заметки]
1
Образ «клейких весенних листочков» (один из редких пейзажных образов у Достоевского) – слова Ивана Карамазова из романа «Братья Карамазовы»: «Клейкие весенние листочки, голубое небо люблю я, вот что!» (книга пятая «Pro и contra», ч. III, «Братья знакомятся» – см. Достоевский Ф. М. Собр. соч. в семи томах. М.: Лексика, 1996. Т. 6, с. 253). Образ этот – свидетельство того, как превосходно знал Достоевский пушкинские тексты и органично, осознанно или неосознанно, к ним прибегал. В данном случае он повторяет слова из стихотворения Пушкина 1828 года в народном стиле «Еще дуют холодные ветры»: «Скоро ль у кудрявой у березы / Распустятся клейкие листочки, / Зацветет черемуха душиста…». – Примеч. авт.
2
Речь идет о знаменитой московской школе № 734 имени А. Н. Тубельского. Ее называют Школой самоопределения. Девиз школы – «Нет духа раболепства» (слова первого директора Царскосельского лицея Василия Федоровича Малиновского). С середины 70-х годов здесь сложилась традиция ежегодно праздновать день открытия Царскосельского лицея – 19 октября. Его отмечают в школе литературно-музыкальными композициями, спектаклями и ежегодным балом. Отправной точкой для школьных литературных вечеров стала опубликованная в 1976 году в журнале «Юность» работа Ю. Карякина «Лицей, который не кончается…». В разные годы в школе побывали историк Натан Эйдельман, литератор Валентин Непомнящий, актер Анатолий Адоскин (он разыскал и подарил школе гимн лицеистов на слова Антона Дельвига), поэт и бард Юлий Ким, мастера художественного слова Александр Кутепов, Рафаэль Клейнер, Антонина Кузнецова и другие.. – Примеч. сост.
3
Знаменитое пушкинское определение счастья – из письма П. В. Нащокину, март 1834 г. – Здесь и далее примеч. авт.
4
Так у Пушкина. Возможно, здесь пропущено – без оазиса. Но при всей соблазнительности этой гипотезы кто может взять на себя смелость дописать что-либо за Пушкина?
5
До 6-го пункта Протокол вел Пушкин, дальше – Яковлев.
6
Пушкин – Раевскому-сыну, вторая половина июля 1825 г.
7
Николай Корсаков, Трубадур. Умер и похоронен во Флоренции.
8
Слова Пушкина приводятся в пересказе его друга П. А. Плетнева из письма академику Я. К. Гроту от 1 апреля 1844 года (Разговоры Пушкина. Собрали Сергей Гессен и Лев Модзалевский. М.: Федерация, 1929. С. 82).
9
Неизданный Достоевский. М.: Наука, 1971. С. 558.
10
Жуковский в письме к Пушкину от 12 ноября 1824 г. говорит молодому поэту: «Ты имеешь не дарование, а гений. Ты богач, у тебя есть неотъемлемое средство быть выше незаслуженного несчастия и обратить в добро заслуженное, ты более нежели кто-нибудь можешь и обязан иметь нравственное достоинство. Ты рожден быть великим поэтом; будь же этого достоин… Вижу в волнах силача и знаю, что он не утонет, если употребит свою силу… Плыви, силач… По данному мне полномочию предлагаю тебе первое место на русском Парнасе. И какое место, если с высокостию гения соединить и высокость цели! Милый брат по Аполлону! Это тебе возможно! а с этим будешь недоступен и для всего, что будет шуметь вокруг тебя в жизни» (Переписка А. С. Пушкина в двух томах. М.: Художественная литература, 1982. Т. 1, с. 94–95).
11
Из статьи «Возражение на статьи Кюхельбекера в “Мнемозине”» (1825–1826 гг.).
12
Цитата из пушкинской статьи-отклика на французское издание “Vie, poésies et pensées de Joseph Delorme. Les consolations, poésies par Sainte-Beuve” (Жизнь, стихотворения и мысли Иосифа Делорма. Утешения. Стихотворения Сент-Бёва) 1831 г.
13
Из письма А. С. Пушкина А. А. Бестужеву от 24 марта 1825 г.
14
Из статьи А. И. Герцена «Россия» 1849 года, написанной в форме письма к его другу, вероятно к Т. Н. Грановскому, о русском народе, «который на императорский приказ образоваться ответил через сто лет громадным явлением Пушкина».
15
См. Стенограмма 9-го съезда РКП(б). М., 1960. С. 377.
16
В сборнике «Болдинская осень» (М., Молодая гвардия, 1974) было собрано почти все, что удалось восстановить из написанного А. С. Пушкиным за три осенних месяца 1830 года – в знаменитую болдинскую осень, день за днем. В книге размещены были и рисунки поэта, относящиеся к болдинской осени. Сопроводительный текст В. И. Порудоминского и Н. Я. Эйдельмана. Предисловие и научная консультация Т. Г. Цявловской.
17
«Дядюшка» – один из героев давно задуманной, много раз проговоренной, но так и не написанной книги Карякина «Дневник русского читателя» о петербургском студенте Коле, влюбленном в Достоевского, которому посчастливилось говорить с ним незадолго до смерти писателя. С того дня Коля поклялся собирать все издания Достоевского и все, что о нем публиковалось. Дожил до советской власти и… сгинул. А дядюшка его подкармливал студентов, его друзей, и вместе с ними весело сочинял эпиграммы и поэтические шутки. – Примеч. сост.
18
«Смерть», т. е. убийство С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. и последующая кровавая полоса Большого террора.
19
В. Ходасевич. «Книги и люди. Этюды о русской литературе». М.: Жизнь и мысль, 2002. С. 170.
Центральный тезис Г. Кона, неоднократно повторяемый им в самых различных вариантах, гласит: нет никакой существенной разницы между Россией Советской и Россией царской, их преемственность проявляется в их «тоталитаризме», в их исконной вражде к «свободному» Западу. «Запад и его цивилизация, — пишет Кон, — олицетворяли все то, что Ленин был намерен разрушить. Но он желал также вырвать с корнем всякое западное влияние в России».
Эта книга — не «образовательная», не академическая, не литературоведческая и не чисто философская, но личностная, духовная, нацеленная прежде всего на то, чтобы верно понять, а значит, исполнить самого Достоевского, вовлечь читателя в стихию чувств и мыслей писателя, посвятить его в «знаковую систему» гения.И предназначена эта книга не только для специалистов — «ведов» и философов, но и для многих и многих людей, которым русская литература и Достоевский в первую очередь, помогают совершить собственный тяжкий труд духовного поиска и духовного подвига.
Юрий Карякин. Брату итальянскому - дай тебе Бог многая лета! (письмо Витторио Страде) // Vittorio : междунар. науч. сб., посвящ. 75-летию Витторио Страды. - М., 2005. - С.20-29.
Юрий Федорович Карякин родился в 1930 году в Перми. Окончил философский факультет Московского университета. Работал в журналах «История СССР», «Проблемы мира и социализма», был спецкором газеты «Правда». В настоящее время старший научный сотрудник Института международного рабочего движения АН СССР, член Союза писателей СССР. Автор книг «Запретная мысль обретает свободу» (1966) — совместно с Е.Плимаком — о Радищеве; «Чернышевский или Нечаев?» (1976) — совместно с А.Володиным и Е.Плимаком; «Самообман Раскольникова» (1976); исследований, посвященных творчеству Ф.М.Достоевского, а также инсценировок по его произведениям («Преступление и наказание», «Записки из подполья», «Сон смешного человека», «Бесы», «Подросток»)
Сборник эссе, интервью, выступлений, писем и бесед с литераторами одного из самых читаемых современных американских писателей. Каждая книга Филипа Рота (1933-2018) в его долгой – с 1959 по 2010 год – писательской карьере не оставляла равнодушными ни читателей, ни критиков и почти неизменно отмечалась литературными наградами. В 2012 году Филип Рот отошел от сочинительства. В 2017 году он выпустил собственноручно составленный сборник публицистики, написанной за полвека с лишним – с I960 по 2014 год. Книга стала последним прижизненным изданием автора, его творческим завещанием и итогом размышлений о литературе и литературном труде.
Проблемой номер один для всех без исключения бывших республик СССР было преодоление последствий тоталитарного режима. И выбор формы правления, сделанный новыми независимыми государствами, в известной степени можно рассматривать как показатель готовности страны к расставанию с тоталитаризмом. Книга представляет собой совокупность «картинок некоторых реформ» в ряде республик бывшего СССР, где дается, в первую очередь, описание институциональных реформ судебной системы в переходный период. Выбор стран был обусловлен в том числе и наличием в высшей степени интересных материалов в виде страновых докладов и ответов респондентов на вопросы о судебных системах соответствующих государств, полученных от экспертов из Украины, Латвии, Болгарии и Польши в рамках реализации одного из проектов фонда ИНДЕМ.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
В рамках журналистского расследования разбираемся, что произошло с Алексеем Навальным в Сибири 20–22 августа 2020 года. Потому что там началась его 18-дневная кома, там ответы на все вопросы. В книге по часам расписана хроника спасения пациента А. А. Навального в омской больнице. Назван настоящий диагноз. Приведена формула вещества, найденного на теле пациента. Проанализирован политический диагноз отравления. Представлены свидетельства лечащих врачей о том, что к концу вторых суток лечения Навальный подавал признаки выхода из комы, но ему не дали прийти в сознание в России, вывезли в Германию, где его продержали еще больше двух недель в состоянии искусственной комы.
К сожалению не всем членам декабристоведческого сообщества удается достойно переходить из административного рабства в царство научной свободы. Вступая в полемику, люди подобные О.В. Эдельман ведут себя, как римские рабы в дни сатурналий (праздник, во время которого рабам было «все дозволено»). Подменяя критику идей площадной бранью, научные холопы отождествляют борьбу «по гамбургскому счету» с боями без правил.
В сборник вошли восемь рассказов современных китайских писателей и восемь — российских. Тема жизни после смерти раскрывается авторами в первую очередь не как переход в мир иной или рассуждения о бессмертии, а как «развернутая метафора обыденной жизни, когда тот или иной роковой поступок или бездействие приводит к смерти — духовной ли, душевной, но частичной смерти. И чем пристальней вглядываешься в мир, который открывают разные по мировоззрению, стилистике, эстетическим пристрастиям произведения, тем больше проступает очевидность переклички, сопряжения двух таких различных культур» (Ирина Барметова)
Неизвестные подробности о молодом Ландау, о предвоенной Европе, о том, как начиналась атомная бомба, о будничной жизни в Лос-Аламосе, о великих физиках XX века – все это читатель найдет в «Рукописи». Душа и сердце «джаз-банда» Ландау, Евгения Каннегисер (1908–1986) – Женя в 1931 году вышла замуж за немецкого физика Рудольфа Пайерлса (1907–1995), которому была суждена особая роль в мировой истории. Именно Пайерлс и Отто Фриш написали и отправили Черчиллю в марте 1940 года знаменитый Меморандум о возможности супербомбы, который и запустил англо-американскую атомную программу.
Книга «Давид Самойлов. Мемуары. Переписка. Эссе» продолжает серию изданных «Временем» книг выдающегося русского поэта и мыслителя, 100-летие со дня рождения которого отмечается в 2020 году («Поденные записи» в двух томах, «Памятные записки», «Книга о русской рифме», «Поэмы», «Мне выпало всё», «Счастье ремесла», «Из детства»). Как отмечает во вступительной статье Андрей Немзер, «глубокая внутренняя сосредоточенность истинного поэта не мешает его открытости миру, но прямо ее подразумевает». Самойлов находился в постоянном диалоге с современниками.
Мама любит дочку, дочка – маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форс-мажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов – известные писатели, художники, психологи – на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.