Лицензия на убийство. Том 1 - [79]

— А дайте нам ещё пять минут, а? Нам надо хорошо подумать. Уж очень вопрос сложный.

— Господа, вы можете думать хоть пять часов, — ответил Като и улыбнулся всё той же безупречной улыбкой уверенного в себе человека. — Вы можете хоть пять дней думать. Но вряд ли вы сможете придумать что-то такое, что позволит вам преодолеть дистанционную блокировку вашего гипердрайва, которую мы наложили сразу же, едва наши сканеры его обнаружили. Будьте добры, уточните ещё раз, сколько вам необходимо времени, чтобы осознать, что вам некуда деваться? Я просто подожду, и мы сэкономим друг другу кучу нервов, избежав ненужных и глупых переговоров. Хотя сама идея была хороша. Не свежа, но хороша.

— А ты, вообще, кто такой? — крикнул Лёха, который физически не был готов признать поражение.

— Я, вообще-то, представился. Но могу ещё раз: капитан Като — особый судебный пристав-исполнитель.

Ковалёв аж присвистнул от удивления и спросил:

— Этому Бронкхорсту мало охотников за головами, он ещё судебных приставов нанял для охоты за нами? Интересно, а это законно? Като, за сколько тебя наняли?

— Я вас не понимаю, — ответил капитан.

По его голосу и выражению искреннего удивления на лице было видно — он не врёт.

— Всё ты понимаешь! — не унимался комедиант. — Сколько тебе Бронкхорст за нас обещал?

— Я не знаю, кто такой Бронкхорст, — стоял на своём Като.

— Всё ты знаешь! Это тот, кто тебя отправил за нами!

— За вами меня отправила служба судебных приставов Тропоса. И если вы не против, то, может, уже начнём сдаваться?

— Капитан, дайте нам хоть две минуты! — неожиданно попросил Жаб.

— Не вижу причин вам в этом отказывать. Две минуты ничего не решают, — ответил Като, как всегда, улыбнувшись, и разорвал связь.

— Для чего ты попросил время? — спросил Ковалёв друга. — И почему всего две минуты?

— Хочу тебе кое-что показать, — ответил Жаб. — Ты же помнишь, что на «Жуке» остался армейский сканер кораблей с доступом в официальную базу Армии? Смотри, что выдал, после того как просканировал этот крейсер! Это действительно корабль судебных приставов Тропоса, и он здесь находится официально. Наши координаты совпадают с его заявленным маршрутом.

— Хочешь сказать, за нами официально прислали настоящий крейсер судебных исполнителей Тропоса? — переспросил Ковалёв, не в силах переварить информацию. — И этот Като не врёт? Но кто и зачем это сделал?

— Откуда мне это знать? — ответил амфибос. — Я лишь хотел сказать о большой вероятности того, что он действительно хочет нас доставить на Тропос.

— Предлагаешь сдаться? — спросил Лёха.

— Сдаваться придётся в любом случае, — ответил Жаб. — Мы вообще ничего не можем поделать с этой их блокировкой. Я лишь хотел показать тебе данные со сканера, чтобы ты знал, что мы действительно имеем дело с судебными приставами, и ничего глупого не устроил.

— Ну да, — ответил Лёха. — Была мысль свернуть шею этому улыбающемуся хлыщу, но нападение на судебного пристава — это не шутки. Значит, придётся сдаваться без лишнего шума.

Амфибос вызвал капитана Като, объявил, что готов сдать корабль, и открыл шлюз. Через некоторое время на «Майский Жук» на небольшом шаттле прибыла группа приставов, которые и арестовали комедиантов и их адвоката. Команду «Жука» отправили на крейсер, а корабль Жаба приставы обещали перегнать на Тропос.

«Хорошо, хоть не поставил сто тысяч на то, что сможем свалить», — подумал Ковалёв, когда его грузили в шаттл судебных приставов.

На крейсере, который летал под флагом Тропоса, где рабство было вне закона, Лёха с Жабом больше не являлись беглыми рабами. Формально они были свободными людьми, но на деле, конечно же, никакой свободой не обладали. Комедианты имели статус временно задержанных лиц, и их поселили в особой каюте, выход из которой блокировался в ночное время.

На Лёху и Жаба надели специальные браслеты, ограничивающие территорию их перемещения, но, тем не менее, дававшие им возможность днём покидать каюту и посещать столовую, кают-компанию и даже комнату релаксации.

В чём их обвиняют, капитан Като комедиантам не сказал, сославшись на то, что просто не обладает этой информацией. Его задача была найти их и доставить в суд на Тропосе. Но степень свободы, предоставленная комедиантам, намекала на то, что против них выдвинуты обвинения либо по части нарушения налогового законодательства, либо в связи с какими-то финансовыми махинациями. То есть они официально считались социально неопасными. Будь против них выдвинуты обвинения в убийстве или в контрабанде, скорее всего, им бы предстояло до самого Тропоса сидеть под замком.

Носок с первой минуты задержания его клиентов предпринимал все попытки, чтобы максимально облегчить их участь. Как только задержанные ступили на борт крейсера, шустрый уроженец Лифентра достал из своего чемоданчика ту бумагу из трёх подписанных, где указывалось, что его наняли в качестве адвоката, и предъявил её капитану Като.

Позже Носок составил адвокатский запрос, претензию, протест и ещё с десяток документов по случаю. А помимо этого, каким-то образом даже умудрился выбить для Лёхи бутылку вина к ужину, чем окончательно заслужил его расположение. Впрочем, за ужином Ковалёв на вино налегать не стал, а прихватил его с собой в каюту.