Лицензия на убийство. Том 1 - [25]

Лёха смог на эти три дня выбросить из головы мысли о суде и сконцентрировался только на подготовке к бою. Ведь не исключалось, что при определённых раскладах и неудачном исходе поединка до суда можно было не дотянуть. А забивать голову мыслями о том, до чего можно и не дожить, было глупо. Временно заключённые Алексей Ковалёв и Вэллоо-Колло-Чивво с утра до вечера только и делали, что занимались в спортзале, ели и спали. Занятия эти были важные, но достаточно однообразные, поэтому время пролетело незаметно.

Вечером третьего дня за комедиантами пришли и проводили их в уже знакомый спортзал. В этот раз на них даже не надели наручники, а конвоиры были на удивление любезны. А когда Лёха вошёл в зал, то сразу даже не поверил своим глазам: там находились почти все работники тюрьмы и большинство заключённых.

Бывший штурмовик знал, что в тюрьмах — свои порядки, и очень часто там проводятся подпольные гладиаторские бои. Это было в принципе понятно: заключённым надо как-то развлекаться. Но чтобы в подобном участвовал старший офицер из тюремного начальства, и не как организатор или тайный покровитель, а в качестве бойца, и не кто-нибудь, а сам начальник тюрьмы — этого даже привыкший к различным диким сюрпризам Лёха не мог себе представить. Но так оно часто бывает: ещё три дня назад не мог представить, а теперь принимал в этом самое активное участие.

В центре зала был установлен шестиугольный ринг, вокруг которого собрались цванки, образовав плотный круг. Причём все они стояли вперемешку: и заключённые, и сотрудники тюрьмы. Некоторые офицеры сидели на стульях. Представителей других рас в помещении было только четверо: Лёха, Жаб, заключённый пожилой амфибос, который решил помочь соплеменнику и его товарищу и вызвался быть их секундантом, и рефери — небольшой гуманоид, очень похожий на лакфанца. Даже в этом начальник тюрьмы постарался соблюсти принципы честного поединка, не поставив судить бой своего соплеменника.

Полковник вышел на ринг сразу же, как только привели его обидчиков. Жаждущий сатисфакции цванк был одет в спортивный костюм. Куртку он сразу же снял и остался в широком трико и с обнажённым торсом. Жаба отправили сразу на ринг, а Лёхе предложили единственный пустующий стул, на который он сел без раздумий. Силы перед боем стоило беречь максимально.

Амфибос снял майку и тоже остался с голым торсом. Драться собирались практически без правил, поэтому никаких дополнительных преимуществ вроде возможности ухватить себя за одежду Жаб сопернику давать не собирался. Он бы и брюки снял, и с удовольствием дрался в трусах, но решил, что это будет неучтиво по отношению к оставшемуся в трико начальнику тюрьмы.

За три дня заключения, готовясь к бою, комедианты прониклись к полковнику искренним уважением. А вызвать такое чувство не только у доверчивого добряка Жаба, но и у прожжённого циника Лёхи было непросто.

Разумеется, статус и положение начальника тюрьмы давили на невольных участников подпольных боёв, тут уж ничего поделать было нельзя — моральное преимущество было на стороне цванка, но во всём остальном соперники были равны, и сказать, что начальник тюрьмы использовал своё положение, было бы неверным. По сути, он его использовал лишь один раз — когда объявил комедиантам, что у них нет права отказаться от поединка. Во всём остальном полковник сделал всё от него зависящее, чтобы обеспечить своим оппонентам равные с ним условия.

Бой должен был состоять из трёхминутных раундов с минутными перерывами между ними. Количество раундов было не ограничено, то есть биться планировалось до победы или гибели одного из бойцов.

Конечно же, при тотальном преимуществе Жаба, начни он добивать начальника тюрьмы, охрана бы этого не допустила, а вот в случае превосходства цванка, войди он в раж, финал мог быть любым, в том числе и очень печальным. Впрочем, при доминировании амфибоса можно было не сомневаться: пока рептилоид не застучит рукой по полу в знак принятия поражения, ни один охранник или заключённый цванк не вступится за него, потому что это означало бы признать поражение полковника до того, как он это сделает сам. А так оскорбить начальника не рискнул бы никто из присутствующих.

Уроженцы Иинна были существами злыми, мстительными и обидчивыми, часто коварными и непредсказуемыми, но если цванк давал слово — он его держал. Понятие чести и верности своему слову было в их культуре едва ли не ключевым. Именно поэтому Лёха и Жаб понимали: лишь победив начальника, они смогут как-то выжить в этой тюрьме. Впрочем, этот цванк вполне мог и отличался от сородичей. Долгая работа с кхэлийцами и тесное общение с ними очень даже могли испортить рептилоида. Способ проверить был только один — победить. Выигрыш поединка давал хоть какой-то шанс выжить. Поражение означало верную гибель — здесь можно было даже не гадать: цванк слово сдержит, из тюрьмы комедианты вряд ли выйдут живыми.

Первый раунд Жаб и начальник больше присматривались друг к другу. Цванк предпочитал бить руками на ближней дистанции и постоянно её сокращал, амфибос с удовольствием использовал удары ногой с дальней, не давая сопернику особо приближаться. Никто не хотел тратить слишком много сил. На момент, когда раздались звуки гонга, ознаменовавшие первый перерыв, никто не нанёс своему противнику ни одного по-настоящему серьёзного удара.