Лицензия на грабеж - [7]

— Работники компании «Все работает» приходили в ваш офис? — поинтересовался я.

— Да, приходили. И много раз.

— Зачем?

— Они устанавливали и настраивали нам все эти программы, антивирус, почтовые программы, драйвера и так далее, подключали в нашу корпоративную сеть рабочие станции.

— А эти их визиты к вам как-нибудь фиксировались? Ну, может быть, акты какие-нибудь составлялись? — продолжал интересоваться я.

— Обязательно, — удовлетворенно улыбнулся Ставинский. — У меня имеются несколько актов выполненных работ, подписанных от имени фирмы «Все работает». Кроме того, на первом этаже здания, в котором расположен наш офис, сидят сотрудники ЧОПа, которые в журналах регистрации посетителей, указывают данные каждого приходящего к нам человека с указанием его места работы или службы.

— Интересно, — оживился я, — а эти документы следователем изъяты?

— Вот именно, что нет. — Собеседник откинулся на спинку стула. — А мой адвокат, Гакаев, про которого я вам говорил, не хочет писать ходатайство об их изъятии.

— Этот Гакаев защищает вас как бесплатный защитник, предоставленный государством? — задал я вопрос.

— Вот именно, что нет, — начал горячиться Валерий. — Мне его порекомендовала следователь, сказала, что это очень грамотный и добросовестный адвокат, а он вообще ничего делать не хочет. Ходит на допросы, молчит, как рыба, и подписывает все протоколы, не глядя. Он говорит, что мне нужно признавать вину и соглашаться на особый порядок судебного разбирательства. Ну, в смысле, чтобы мое дело не слушалось, а суд сразу, без исследования доказательств, постановил бы мне приговор. Рамазан сказал, что при таком раскладе мне дадут всего пару лет условно. А вот если буду ершиться, и доказывать, что я не при делах, тогда могут и реально те же два года впаять, статья-то у меня тяжкая, до шести лет.

Я призадумался. С одной стороны, было ясно, что навязанный Валерию следствием адвокат, является «карманным», то есть работающим в связке со стороной обвинения. Главная задача такого «защитника» посеять в душе клиента панику и пораженческие настроения, с тем, чтобы тот признал себя виновным в обвинении, которое ему предъявило следствие. В этом случае, суд действительно будет благосклонен к «раскаявшемуся преступнику» и, скорее всего, Ставинский получит условно. Тогда, как говорится, и волки будут сыты, и овцы целы. Все будут рады, кроме разве что самого подсудимого. Кому какое дело, что осужден невиновный, а действительные преступники на свободе? Особый порядок — и концы в воду!

С другой стороны, клиенты, особенно при первой встрече с адвокатом, не всегда говорят правду. Вполне возможно, что сам Ставинский и дал распоряжение установить на компьютерах своей компании «левые» программы или это сделала его очень уж самостоятельная сестра. Ведь подписать от имени брата договор она не постеснялась…

Могло случиться и так, что войдя в дело, я настрою Валерия вину не признавать, вступлю в конфронтацию со следствием и другим защитником, чем в конечном итоге Ставинскому наврежу. Если у стороны обвинения есть серьезные доказательства, то они, хотя бы из мести, легко смогут выйти в суд с ходатайством о заключении Ставинского под стражу. Если же подсудимый будет доставлен в суд под конвоем, то и уехать оттуда он может таким же макаром. Плюс ко всему, не надо сбрасывать со счетов, что я собираюсь играть на чужом поле, не обладая никакими связями ни на следствии, ни в суде. В отличие от адвоката Гакаева…

Взвесив все «за» и «против», я принял решение. Сначала я вступлю в дело, осмотрюсь, получу сведения о том, какие козыри есть на руках противной стороны, а уже потом решу, какую правовую позицию занять. Ведь первое правило адвоката, — не навреди! Впрочем, если Валерий невиновен, то я посоветую ему ни при каких обстоятельствах не признавать вины в том, что он не совершал.

— Скажите, Валерий, — наконец обратился я к Ставинскому, — у вас есть сведения о том, где Гакаев работал до того, как стать адвокатом?

— Конечно, — не раздумывая, ответил тот. — Гакаев работал там же, где ведется мое дело, — следователем в следственном управлении УВД Северного округа.

— Понятно. Еще вопрос. Могла ли ваша сестра, Нина, в ваше отсутствие дать указание поставить эти программы?

— Нет, — твердо сказал Ставинский, — не могла. — И, немного погодя, уже менее уверенно добавил, — не думаю.

«В общем, все как всегда, — подумал я, — ясно, что ничего не ясно».

Глубоко вчитываться в переданные Валерием бумаги я не стал. Я сделаю это, когда тот уйдет. Подписав соглашение и получив от Ставинского аванс, я пошел его провожать.

— Мною следователю будет подготовлено ходатайство об изъятии в ЧОП журналов регистрации посетителей и приобщении к делу актов выполненных работ, — веско сказал я. — Думаю также, что нужно будет допросить работников этого ЧОПа, которые осуществляли пропуск представителей фирмы «Все работает» в ваш офис. А договор между «Рекламными конструкциями» и «Все работает» следствием изъят?

— Нет, — покачал головой мой новый подзащитный.

— А работники компании «Все работает», которые с вами взаимодействовали, допрошены?