Лицеист - [16]

Но дело, похоже, оказалось не в этом.

Сначала мы возились вместе, но последние четверть часа он отложил работу и сидел за столом в кабинете, уставившись на меня единственными глазом и почти не мигая. Я старался не обращать внимания, но в конце концов это попросту начало меня нервировать.

— Андрей Георгиевич, — Я вытащил ершик из ствола полюбившегося мне «кольта», — почему вы?..

— Да вот, — мрачно отозвался безопасник, — пытаюсь, понять, кто ж ты теперь такой.

— Я?..

— Бери перо. — Андрей Георгиевич пододвинул мне чистый лист. — И пиши.

— Андрей Ге…

— Пиши, говорю: я, Горчаков Александр Петрович, князь, будучи в уме и добром здравии…

Недовольство шевельнулось внутри — и тут же улеглось. Я понятия не имел, зачем безопаснику понадобилось устраивать этот нелепый диктант, но если уж надо… Вздохнув, я послушно кивнул, взял со стола перо, макнул его в чернильницу и принялся выводить буквы:

Я, Горчаков Александр…

— Все, отставить. — Андрей Георгиевич буквально вырвал лист у меня из-под рук. — Достаточно.

— Да что это вообще такое? — обиженно проворчал я.

— Просто проверял. Ты перо левой рукой держишь… И пистолет, и инструмент — все левой.

— Ну… да. — Я скосился на заляпанное чернилами стальное острие. — Мне так привычнее. Всегда ведь…

— Нет, не всегда. В том-то и дело, что не всегда, Саш. — Андрей Георгиевич снова уставился на меня тяжелым взглядом. — Сколько я тебя знаю — правой держал.

Глава 8

«Чайка» затормозила, пропустила грузовик, свернула налево и неторопливо поползла к пляжу. Я откинулся назад и прикрыл глаза от пробивавшихся сквозь листву лучей. Утро выдалось солнечное. И теплое — даже для середины июля.

Но Славка все равно дрожал, как осиновый лист.

— Ты их в-видишь? — Рыжая макушка просунулась между передними сидениями. — Видишь, Сашка? Может, не п-п-приедут?..

— Да куда они денутся, усмехнулся я, вытягивая руку. — Вон, уже тут.

«Понтиак» Воронцова и вторая машина забрались в самый конец дороги и остановились у кромки песка. На пляж не сунулись: сядешь на брюхо — никакой движок не вытащит. Уж не знаю, зачем Славка с другим секундантом выбрали именно это место. Глушь на берегу залива в паре километров за Териоками вполне годилась для дуэли — но и Гатчина была ничем не хуже. Разве что туда не пришлось бы ехать почти три часа.

Может, Славка надеялся, что кто-то из нас передумает?

Костя сразу же вызвался быть моим секундантом, но я выбрал однокашника из лицея. Чтобы никто не подумал, что я пытаюсь спрятаться за брата… или что мне больше некого попросить. Хватит и того, что я даже не смог приехать на дуэль самостоятельно: у Славки нет ни прав, ни машины, а меня дед отказался пускать за руль. Ни при каких обстоятельствах — так он и сказал. Видимо, для того, чтобы все-таки отправить со мной Костю.

Будто мне одного Андрея Георгиевича мало.

Я обернулся и отыскал глазами серую «Волгу» — еще двадцать первой модели, с оленем на капоте. Но, вопреки моим желаниям, старушка ничуть не отстала на дороге и теперь становилась вплотную, прижимаясь к «Чайке» радиатором, похожим на оскаленную пасть, полную блестящих металлических зубов.

Целая свита, блин. Скажут — пришли пацану слюни вытирать… Или не слюни.

Вздохнув, я открыл дверцу и выбрался наружу. И тут же зашагал к пляжу, чтобы Костя никаким чудом не успел меня опередить. Славка пулей вылетел с заднего сиденья и засеменил следом, пытаясь держаться за моей спиной.

Что уж там — мне и самому оказалось непросто идти под пристальным и недобрым взглядом трех пар глаз: Воронцова, его секунданта и худого бледного мужчины лет сорока с увесистой сумкой в руках.

— Это ц-целитель, — пояснил Славка. — А то мало ли…

Мало ли. Магия Одаренных умеет многое. Даже буквально собрать тело по кусочкам после страшной аварии. Но если Воронцов влепит мне пулю в голову или сердце — не спасет и она. При всех наших возможностях мы все-таки смертны.

Странно, но эта мысль почему-то оставила меня равнодушным. То ли пережитая недавно авария притупила страх, то ли успехи в обращении с пистолетами вселили в меня какую-то особенную уверенность. По дороге сердце несколько раз предательски екнуло, но стоило мне ступить на песок пляжа, как мандраж сменился ледяным спокойствием.

Которого Воронцову явно не хватало. Он попытался изобразить что-то вроде презрительного взгляда — но вышло не слишком убедительно. Князь наверняка успел поупражняться в стрельбе, и все же эта дуэль оказалась совсем не тем, чего он ожидал: против его магии я не продержался бы и пары секунд, но пистолет уравнял наши шансы.

— Ну ты кремень, С-с-сашка… — с восхищением прошептал Славка. — Смотри, он весь извелся. А тебе хоть б-бы что!

— Это так кажется. — Я улыбнулся и хлопнул товарища между лопаток. — Иди… работай.

И без того мелкий Славка съежился еще чуть ли не вдвое, пожимая руку секунданту Воронцова, но дело свое, похоже, изучил как следует. Они вполголоса перекинулись буквально парой слов — и тут же развернулись к нам, почти синхронно.

— Милостивые судари. — Первым — как старший — заговорил секундант Воронцова. — Данным нам правом, в последний раз нижайше просим вас забыть обиды и вместе отыскать путь к примирению… Александр Петрович?