Лицедеи - [65]

— Мама перекладывала их камфорой, камфору всегда меняла. Как она о нем заботилась!

— А сейчас распродает его вещи, это, наверное, незаконно, — сказала Розамонда.

— Конечно. Поэтому не рассказывай Сильвии. Если говорить правду, мама распродает вещи Сильвии.

— Конечно. Значит, мы оказываем Сильвии услугу: она никогда не узнает, каким скупердяем был ее отец.

Розамонда и Гермиона расхохотались; они все еще смеялись, когда вошла Сильвия в индийском платье, с жемчугом на шее, с сумкой через плечо. Сильвия радостно улыбнулась в ответ на их улыбки, но когда увидела аккуратные стопки одежды на полу и раскрытые шкафы, набитые добротными вещами, ее радость погасла.

Розамонда вскочила на ноги: — Сначала мы устроим ланч.

Грета появилась, когда три женщины сидели на кухне и ели. Вид у Греты был вполне довольный. Она поцеловала всех троих, села и налила себе чашку кофе.

— Сильвия, я продаю мебель.

— Угу, — промычала Сильвия с полным ртом.

Она не сомневалась, что продажа мебели — это дело Греты, и слегка удивилась угрожающим ноткам в ее голосе.

— Два человека приедут сегодня днем, двое завтра.

— Так скоро? — пробормотала Сильвия.

— А почему бы нет?

— Не знаю, — сказала Сильвия, огорченная Гретиной резкостью. — Рози и вам нужны столы, чтобы есть, кровати, чтобы спать…

— Один стол, две кровати и, наверное, четыре стула. Жемчуг, который ты носишь, Сильвия, я думаю, тоже относится к имуществу, так как он подарен совсем недавно.

— Да? — Сильвия выронила бутерброд и подняла руки, пытаясь расстегнуть бусы. — Тогда я…

— Нет, нет, нет, — сказала Грета, словно опомнившись. — Пусть эти бусы останутся у тебя, родная, пусть они останутся у тебя, не будем больше об этом говорить. — Грета бросила вопросительный взгляд на дочерей. — Вы согласны?

— Да, да, — хором ответили Гермиона и Розамонда.

— Вот что я вам предлагаю, — Грета снова говорила тепло и сердечно, — если вы хотите что-нибудь взять, какую-то безделушку, берите без стеснения.

— Мне, наверное, стоит проявить благоразумие и поинтересоваться щетками и тряпками, — сказала Розамонда.

— А мне нравится эта нарядная голубая вазочка, — воскликнула Гермиона.

— Это, конечно, не безделушка, Гермиона. Но ты все равно можешь ее взять.

— Приближается лето, нам с Гарри нужна другая кровать, — сказала Сильвия. — А так как кровать тоже не безделушка, я предпочитаю ее купить.

— Сильвия, ты разве не уезжаешь в Рим? — спросила Розамонда.

— Я остаюсь с Гарри.

— Ты хочешь сказать — насовсем? — удивилась Гермиона.

— И когда мы подыщем другую квартиру, — сказала Сильвия, — мы переедем, потому что мне нужна комната, где я могла бы давать уроки.

— Сильвия! — воскликнула Розамонда. — Я так рада. Мама, разве это не чудесно?

— Прекрасно, — сказала Грета. — Вы собираетесь пожениться?

— Официально нет.

— Это, конечно, гораздо разумнее, — сказала Грета. — Вы можете спокойно жить вместе и ни о чем не беспокоиться. Теперешние временные союзы гораздо легче прежних брачных цепей. Выбери любую кровать.

— Но я должна за нее заплатить.

— Если ты настаиваешь…

Сильвия удивилась, услышав цену, назначенную Гретой. Она не представляла, что кровати стоят так дорого. Правда, это была хорошая кровать. Сильвия покачалась на ней, проверяя пружины.

— У меня никогда не было своей кровати.

Розамонда и Гермиона рассмеялись. Грета все еще была полна сил, и ее неистощимая энергия позволяла им беззаботно откладывать все неприятные дела на будущее. Приехал Сидди, Грета попросила его отодвинуть мебель от стен, чтобы ее можно было побыстрее осмотреть.

— Как будто в моей мебели могут быть жучки!

Сидди отодвинул мебель, не снимая шляпы. Когда он ушел, Розамонда спросила Грету:

— А ты подумала, кто будет заниматься садом?

— Я сама, пока не продам дом.

В три часа Гермионе пришлось уехать. Она свернула с Орландо Роуд, поднялась на холм и выехала на Тихоокеанское шоссе. Дожидаясь светофора, Гермиона обернулась, ей хотелось взглянуть на Имоджин, сидевшую сзади в подвесном креслице. Стюарт ехал по шоссе в противоположном направлении и увидел Гермиону в этой позе: напряженная шея, лицо повернуто назад, растянутые в улыбке губы шепчут что-то ласковое, широкие рукава соскользнули к плечам и обнажили руки. Гермиона не заметила Стюарта. Он резко свернул в боковую улицу и остановился у кирпичного забора, над которым высилась шапка цветущих кустов, перегибавшихся из сада на улицу, будто поднявшееся тесто, готовое убежать из квашни. В глубоком раздумье Стюарт смотрел невидящими глазами прямо перед собой. Минут через пять его машина снова влилась в поток транспорта, мчавшегося по Тихоокеанскому шоссе на север. Стюарт ехал в Уарунгу.

Дверь открыла Розамонда.

— Ты знаешь, что Сильвия остается в Сиднее?

— Конечно. Она мне звонила. Давно пора образумиться.

Один из покупателей уже приехал и ходил с Гретой по дому, другой появился чуть позже, когда Розамонда привела Стюарта в холл. Грета еще раньше сказала, что соперничество покупателей ей только на пользу, поскольку она намерена продавать все вещи по отдельности и как можно дороже. Розамонда сказала Стюарту, где найти Сильвию, поэтому Стюарт, который приехал вовсе не ради встречи с Сильвией, зашел в комнату, где умер Джек Корнок.