Либидисси - [50]
Лизхен с интересом наблюдала за сборкой миномета. В какой-то момент даже встала, приблизилась к паренькам и сказала, что один болт у них поставлен неправильно, и те отнеслись к ее словам с вниманием. Взаимоотношения полов среди приверженцев гахисизма всегда оставались для меня неясными. Рассказывают, что в Голубом Храме одно время находился Ларец Матери, небольшой сундучок черного дерева, в котором хранились простые украшения и зачитанные книги матери Гахиса. Труды Пророка якобы содержат не допускающее отклонений учение о наследственности, согласно которому все добродетели — а гахисизм знает исключительно бойцовские — заключены в материнских генах. С другой стороны, ни одна религиозная община не испытывает такого трепета перед менструацией, какой свойственно испытывать гахистам. Мелкие группировки радикального толка даже считают запах разлагающейся женской крови смертельным. И если верить сообщениям западной прессы, то эта догма уже использовалась для обвинения женщин в убийстве супругов. Зиналли, который видит в Пророке законного наследника великого Дарвина, знает об этом всё. Панический страх суеверных сектантов, говорит он, может основываться лишь на том изречении Гахиса, которое гласит: Волчонок боится крови волчихи. Но не следует, конечно, понимать этот тезис буквально — уразуметь его глубокий смысл можно только в контексте биоисторического учения Пророка.
На первой станции у бульвара юные гахисты выходят. Им стоит немалых усилий протащить миномет через двери: сошки у монстра сильно раздвинуты. Когда это наконец удается, один из подростков еще раз заглядывает в вагон и, обращаясь не столько к нам обоим, сколько ко мне, паломнику, выкликает прощальное приветствие. Это просьба о благословении в пространной, архаичной формулировке; последние слова разобрать невозможно: они поглощаются шипением пневматических дверей.
Нет сомнения, что Лизхен отправилась в дорогу сразу же после моего звонка. Я, местный иностранец, даже не знаю, где находится станция надземки в квартале тряпковаров. Лизхен подходила к гавани в Гото как раз в ту минуту, когда я возвращался туда из здания бывшей баптистской миссии. Звонкий стук ортопедических башмаков доносился до меня через всю площадь. Девчонка шла быстрым твердым шагом. В лунном сиянии Лизхен показалась мне более высокой, чем в обычной обстановке, — впечатление было такое, будто она неудержимо росла в тени моего внимания, рядом с унылым течением моих лет. Она энергично, чуть ли не весело помахивала пакетом с тесемками. Его пластик был явно белым-пребелым, ибо светился оранжевым светом — в тон луне. Прежде чем я спросил, что у нее в пакете, она заметила мою рану: задумавшись, я поднес правую кисть ко рту, чтобы слизнуть кровь. Лизхен тотчас же велела мне показать руку, и вместе с девочкой я впервые увидел рваную рану. Ткань правого указательного пальца глубоко разошлась над средним суставом. Лизхен поставила пакет на мостовую и запустила в него обе руки. Я услышал похожий на жужжание звук открываемой молнии, после чего в руках у девочки оказались пакетик с липким пластырем и маникюрные ножницы.
Теперь, в свете вагона надземки, боль, появившаяся в руке лишь после ее врачевания девочкой, еще раз напоминает о моем коллеге. В темноте Культурного центра им. Гёте лунолицый американец помог мне напоследок спрятать электронику в полу. Складной механизм, в общем-то практичный, но всегда работавший с натугой, впервые заклинило, и пришлось дружно и ритмично надавливать на него с обеих сторон, чтобы разблокировать шарниры. Во избежание повторения такой загвоздки надо бы при следующем визите туда принести с собой какую-нибудь смазку. На сей раз, во всяком случае, я был ужасно рад, что американец мне так ловко подсобил. Мы вместе стали спускаться вниз. Коварная лестница в баптистскую миссию при спуске требует гораздо большей осторожности, чем при подъеме. Я шел первым и предупреждал моего спутника, если ступеньки в том или ином месте отсутствовали. Лишь у подножия лестницы я пропустил его вперед. Благоприятствуя моему замыслу, луна висела теперь низко, свет ее широкими полосами падал на обломки мебели и аппаратуры. С любопытством осмотревшись, коллега склонился над грудой старых дискет. Я не мешал ему, я ковырял носком туфли в мусоре, будто там могло найтись что-нибудь и для меня. Он опустился на корточки и вынул из внутреннего кармана очки, чтобы прочесть какую-то надпись. Подойдя сзади, я спросил, что там написано. Однако первые слова ответа, который, вероятно, мог бы быть куда более пространным, потерялись для меня и, таким образом, для потомков в инфернальном грохоте, которым сопровождался выстрел из дамского пистолета. Мой коллега рухнул на баптистские дискеты так, будто я не только выстрелил ему в голову, но еще и пнул ногой в спину.
Только теперь, в погромыхивающем вагоне надземки, слушая напевное бормотание Лизхен, положив ноющую руку на пластиковый пакет, я решаю осмотреть оружие, которым был ранен. Запускаю левую руку под подол кууда и достаю пистолет. Сразу становится ясно, что с ним случилось: одно из латунных колец, охватывавших оба ствола, при выстреле лопнуло и вонзилось острой верхней кромкой в мой палец, который лежал на спусковом крючке.
В рассказе «Будущее» немецкого писателя Георга Кляйна (1953) повествование ведется от лица сотрудника спецподразделения, занятого поиском тайных стоянок нелегальных эмигрантов. Дело происходит в недалеком будущем, когда, как это представляется автору, одни люди станут украдкой обретаться на новых территориях, а следопыты из коренных жителей — выслеживать места обитания пришельцев. Перевод Анатолия Егоршева.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Елена Чарник – поэт, эссеист. Родилась в Полтаве, окончила Харьковский государственный университет по специальности “русская филология”.Живет в Петербурге. Печаталась в журналах “Новый мир”, “Урал”.
«Меня не покидает странное предчувствие. Кончиками нервов, кожей и еще чем-то неведомым я ощущаю приближение новой жизни. И даже не новой, а просто жизни — потому что все, что случилось до мгновений, когда я пишу эти строки, было иллюзией, миражом, этюдом, написанным невидимыми красками. А жизнь настоящая, во плоти и в достоинстве, вот-вот начнется......Это предчувствие поселилось во мне давно, и в ожидании новой жизни я спешил запечатлеть, как умею, все, что было. А может быть, и не было».Роман Кофман«Роман Кофман — действительно один из лучших в мире дирижеров-интерпретаторов»«Телеграф», ВеликобританияВ этой книге представлены две повести Романа Кофмана — поэта, писателя, дирижера, скрипача, композитора, режиссера и педагога.
Счастье – вещь ненадежная, преходящая. Жители шотландского городка и не стремятся к нему. Да и недосуг им замечать отсутствие счастья. Дел по горло. Уютно светятся в вечернем сумраке окна, вьется дымок из труб. Но загляните в эти окна, и увидите, что здешняя жизнь совсем не так благостна, как кажется со стороны. Своя доля печалей осеняет каждую старинную улочку и каждый дом. И каждого жителя. И в одном из этих домов, в кабинете абрикосового цвета, сидит Аня, консультант по вопросам семьи и брака. Будто священник, поджидающий прихожан в темноте исповедальни… И однажды приходят к ней Роза и Гарри, не способные жить друг без друга и опостылевшие друг дружке до смерти.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.