Либерализм: взгляд из литературы - [52]

Либеральная идея – интеллигентская идея развитой личности. Это проект «на вырост», на всю историю развития этой самой личности, пока она пройдет через возрастные поветрия и достигнет сознательного бытия. Провести либеральную идею в массы – долгосрочный проект, поэтому опираться здесь надо не на те СМИ, которые обычно выбирают политики, не на газеты. Газеты – тактическое оружие, а стратегическое, рассчитанное на время, – литература. Которая в такие времена, как нынешнее, уходит с открытой сцены и теплится, но не гаснет, – слишком традиция велика.

Наша литература – это потенциал гуманизации, либерализации нашего общества. Никакая идея, никакая публицистика, никакая наука этого не сделает. Художественная форма обладает таким потенциалом, каким не обладает прямое высказывание. Она воздействует на ум через сердце, вот в чем дело. Язык художественной литературы – романа, рассказа, стихотворения – доносит идею личной свободы, ограниченной личной ответственностью, потому что автор, создавший сложное и стройное произведение, – сам воплощение такой идеи. Язык художественной литературы доносит любую идею во всей ее многогранности, не опошлив, до любого читателя, даже не слишком умного, – в отличие от языка публицистической или научной статьи, который рассчитан на умных.

Поскольку художественный текст – это текст многоуровневый, читатель, воспринимая идею на том уровне, который ему внятен, ощущает присутствие всех остальных уровней, и они заставляют его расти. Это очень важно. Научный текст апеллирует к людям умным, публицистический – к эмоциональным, а художественный – ко всем. Поэтому литература – это мощное средство либерализации общества, которое мы недооцениваем. Подача материала в образах, а не понятиях, поворачивает идею таким образом, что воздействие на ум идет через сердце. У либеральной идеи нет другого хода к человеку – иначе она не будет отличаться от идеи тоталитарной.

Либеральный проект – это конституирование личности, поскольку личность объективируется только в измерении сопричастности – вне общности с другими людьми личность не достигает себя. И литературу как средство солидаризации нельзя потерять в демагогической полемике: мол, литература не должна поучать, а должна развлекать; мол, за хорошую литературу читатель голосует деньгами. В сегодняшнем море разливанном издательской продукции читателю может помочь только профессиональный навигатор, и такую функцию исполняют литературная премия и толстый журнал как собеседник, который доносит все эти сложные смыслы и информирует, что стоит читать, но не имеет средств рекламировать себя в этом качестве.

Литературный мэйнстрим, который поддерживает и опекает ассоциация критиков (Академия русской современной словесности – АРС’С), и толстые журналы либерального толка нуждаются в поддержке либеральных политиков, которые о существовании журналов с подзаголовками «литературно-художественный и общественно-политический» часто не знают или не помнят. Коль скоро вы хотите неуклонно, через все препятствия продвигать либеральную идею в жизнь, коль скоро вы хотите поднимать политическую культуру населения – поддерживайте эти институты, в каком-то смысле они действеннее газет.

Антилиберальные силы это чувствуют гораздо лучше нас. Посмотрите на тиражи «Нашего современника» – они огромны. Нацбестселлер – это тоже антилиберальный проект: национальная идея поднимает народ на какие-то третьи цели быстрее всех остальных, а либерализм не имеет таких средств очень быстрого воздействия.

Повторяю: настоящая литература в отличие от развлекательного чтива – мощное средство солидаризации. То, что мы называем литературой, а не чтивом, производится личностью и конституирует личность, воспринимающую этот целостный пучок смыслов.

Борис Дубин:

Можно реплику? К вопросу об авторе как либеральном проекте. Увы, именно в современную эпоху, «открывшую» автора как самостоятельную фигуру, явно разошлись искусство и благо, в том числе социальное. Трудно отказать Луи-Фердинанду Селину, фашисту и антисемиту, в том, что он, как ни противно это говорить, большой писатель. Думаю, этот факт придется признать. Но мы, к счастью, имеем право выбора. Так, может быть, выбирать в ориентиры не Селина или Эволу, Д’Аннунцио или Дрие ла Рошеля, а все-таки Германа Броха и Роберта Музиля, Джорджа Оруэлла или Томаса Манна?

Мне всегда было странно, что лучшим и, кажется, самым серьезным откликом, который прозвучал в России на главное событие ХХ века, осталась поэма Твардовского. Это поразительно. Катастрофа такого масштаба вызвала вот эту вещь – и все. Где отклик на мировую войну, кроме нынешних патриотических слюней? Где отклик на Шоа? Где отклик на изничтожение целых народов? Нынешняя словесность, нынешняя публичная культура вытесняет все это, серьезное и принципиальное, – настойчиво, цинично, при нашем, между прочим, с вами попустительстве.

Если уж говорить о либерале, то для меня воплощение либерала – сэр Исайя Берлин, тот самый, который не аристократ, поскольку либерал «по крови», рижский еврей. Берлин, который написал «Четыре эссе о свободе», но всю свою жизнь отдал тому, что занимался изучением двух вещей, со свободой несовместимых и свободе угрожающих, – коммунизма и национализма. Так, может быть, возьмемся за такие вещи или опять будем соль в стакане разводить и имитировать бурю?