Либерализм - [31]

Это и есть то решающее возражение, которое экономисты выдвигают против возможности социалистического общества. Оно должно было бы отказаться от умственного разделения труда, заключающегося в сотрудничестве всех предпринимателей, землевладельцев и рабочих в качестве производителей и потребителей в процессе формирования рыночных цен. Но без этого рациональность, т. е. возможность экономического расчета, немыслима.

5. Интервенционизм

Социалистический идеал сейчас все больше и больше начинает терять своих приверженцев. Глубокие экономические и социологические исследования проблем социализма, которые показали его неосуществимость, не остались без последствий, а крах, которым повсюду заканчиваются социалистические эксперименты, привел в замешательство даже самых фанатичных его поклонников. Постепенно люди снова начинают понимать, что общество не может обойтись без частной собственности. Тем не менее враждебная критика, которой десятилетиями подвергалась система частной собственности на средства производства, оставила столь сильное предубеждение против капиталистической системы, что, несмотря на то, что люди знают о неадекватности и неосуществимости социализма, они не могут решиться открыто признать необходимость возврата к либеральным взглядам на вопрос собственности. Разумеется, все соглашаются с тем, что социализм, т. е. общественная собственность на средства производства, неосуществим вообще или, по крайней мере, в настоящий момент. Но, с другой стороны, утверждается, что ничем не сдерживаемая частная собственность на средства производства также является злом. Люди хотят создать третий путь, форму общества, стоящую посредине между частной собственностью на средства производства, с одной стороны, и общественной собственностью на средства производства – с другой. Частной собственности будет позволено существовать, но способы использования средств производства предпринимателями, капиталистами и землевладельцами будут регулироваться, направляться и контролироваться декретами и запретами властей. Тем самым формируется концептуальный образ регулируемого рынка, капитализма, ограниченного указами властей, частной собственности, освобожденной от ее якобы вредных сопутствующих качеств посредством вмешательства властей.

Лучше всего смысл и природу этой системы можно понять, если рассмотреть несколько примеров последствий государственного вмешательства. Решающие акты вмешательства, с которыми нам приходится иметь дело, нацелены на установление цен на товары и услуги на уровне, отличном от уровня, который был бы определен свободным рынком.

Цены, сложившиеся на свободном рынке или которые сформировались бы в отсутствие вмешательства со стороны властей, издержки производства покрываются выручкой. Если правительство посредством декрета установило более низкие цены, то выручка не компенсирует затрат. Поэтому, если хранение товара не приводит к быстрому падению его ценности, то торговцы и производители изымут свой товар с рынка в ожидании лучших времен. Возможно, в надежде на скорую отмену правительственного указа. Если власти не хотят, чтобы соответствующие товары совсем исчезли с рынка, они не могут ограничиться фиксированием цены; они в то же время должны потребовать, чтобы все запасы были проданы по предписанной цене.

Но даже и этого недостаточно. При цене, определенной свободным рынком, предложение и спрос совпадут. Однако, поскольку цена, установленная правительственным декретом, ниже, то спрос увеличился, в то время как предложение осталось неизменным. Имеющихся запасов недостаточно, чтобы полностью удовлетворить всех, кто готов платить установленную цену. Часть спроса остается неудовлетворенной. Механизм рынка, который в ином случае стремился бы уравнять предложение и спрос с помощью колебаний цен, больше не действует. Теперь люди, готовые заплатить цену, предписанную властями, должны уходить с рынка с пустыми руками. Те, кто оказался в очереди раньше, или те, кто смог использовать какие-то личные связи с продавцами, уже скупили весь запас; остальные вынуждены уходить ни с чем. Если государство хочет избежать такого рода последствий своего вмешательства, которые идут вразрез с его намерениями, то к контролю за ценами и принудительной продаже оно должно добавить рационирование: государственное регулирование должно определять, сколько товара может отпускаться конкретному претенденту по установленной цене.

Однако несравнимо более трудная проблема возникает, как только иссякает запас товара, имевшийся на момент правительственного вмешательства. Так как производство больше не является прибыльным, поскольку товары необходимо продавать по цене, установленной правительством, то оно будет сокращено или вообще свернуто. Если правительство желает, чтобы производство продолжалось, оно должно заставить изготовителей продолжать производство, а с этой целью ему придется зафиксировать цены на сырье, полуфабрикаты, а также заработную плату. Однако такого рода декреты не могут ограничиваться только одной или несколькими отраслями производства, которые власти желают регулировать ввиду того, что считают их продукцию особенно важной. Они должны охватить все отрасли производства, регулировать цены на все товары и все ставки заработной платы. Короче говоря, власти должны распространить контроль на деятельность всех предпринимателей, капиталистов, землевладельцев и рабочих. Если некоторые отрасли производства остаются свободными, то капитал и труд потекут в них, и правительству не удастся достичь цели, которую оно хотело достичь первым актом вмешательства. Ведь целью властей является рост производства именно в той отрасли промышленности, которую они, приписав ее продукции особую важность, выделили особо. И то, что именно вследствие их вмешательства эта отрасль производства приходит в упадок, полностью противоречит их замыслу.