Либерализм - [20]

В истории содержится множество впечатляющих примеров, демонстрирующих, что даже самой жестокой политики репрессий недостаточно, чтобы правительство смогло удержаться у власти. Приведем только один, самый последний и наиболее известный пример: когда большевики захватили власть в России, они находились в ничтожном меньшинстве, а их программа не встречала достаточной поддержки среди огромных масс сельских жителей. У крестьянства, составлявшего основную массу русского народа, не было ничего общего с большевистской политикой коллективизации деревни. Они хотели лишь раздела земли среди «деревенской бедноты», как называли эту часть населения большевики. И именно программа крестьянства, а не программа марксистских вождей, была реализована на практике. Чтобы остаться у власти, Ленин и Троцкий не только приняли эту аграрную реформу, но даже сделали ее частью собственной программы, которую они приняли, чтобы защититься от всех нападок, как внешних, так и внутренних. Только так большевики смогли завоевать доверие широких масс русского народа. С того момента как большевики приняли политику распределения земли, они правили уже не против воли широких народных масс, а при их согласии и поддержке. Они располагали только двумя возможностями: пожертвовать либо программой, либо властью. Они выбрали первое и остались у власти. Третьей возможности – воплощать свою программу при помощи силы против воли широких народных масс – вообще не существовало. Как всякое решительное и хорошо управляемое меньшинство, большевики могли захватить власть силой и удерживать ее в течение короткого периода времени. В долгосрочной перспективе шансов сохранить ее у них было не больше, чем у любого другого меньшинства. Многочисленные попытки белых свергнуть большевиков провалились, потому что народные массы России были против них. Но если бы им это удалось, то победителям тоже пришлось бы уважать желания подавляющего большинства населения. После того как раздел земли стал свершившимся фактом, они не смогли бы ничего изменить и вернуть помещикам то, что у них было отнято.

Прочный режим может установить только группа, которая может рассчитывать на согласие управляемых. Тот, кто хочет, чтобы мир управлялся в соответствии с его идеями, должен стремиться к власти над умами людей. Невозможно на долгий срок подчинить людей режиму, который они отвергают. Любой, кто попытается сделать это силой, в конце концов плохо кончит, а борьба, спровоцированная его усилиями, принесет больше вреда, чем могло бы принести самое плохое правительство, основанное на согласии. Людей нельзя сделать счастливыми против их воли.

10. Аргументы фашизма

Хотя либерализм нигде не получил полного признания, его успех в XIX в. был таким, что по крайней мере некоторые из его наиболее важных принципов считались бесспорными. До 1914 г. даже самые упорные и злейшие враги либерализма вынуждены были мириться с тем, что многие либеральные принципы не подлежали сомнению. Даже в России, куда смогли проникнуть лишь слабые лучи либерализма, сторонники царской деспотии, преследуя своих оппонентов, все же вынуждены были учитывать либеральное мнение Европы; а во время мировой войны партии войны в воюющих странах в борьбе против внутренней оппозиции должны были проявлять определенную сдержанность.

И только когда одержали верх и захватили власть социал-демократы марксистского толка, считавшие, что эпоха либерализма и капитализма ушла в прошлое навеки, исчезли последние уступки либеральной идеологии. Партии III Интернационала[32] считают допустимыми любые средства, если им кажется, что они сулят помощь в борьбе за достижение их целей. Тот, кто безоговорочно не принимает все их учения единственно верными и не стоит за них грудью, по их мнению, заслуживает смертного приговора; и если это физически возможно, то они не задумываясь уничтожают его и всю его семью, включая младенцев.

Откровенное исповедывание политики истребления оппонентов и убийства, совершаемые в процессе проведения ее в жизнь, породили оппозиционное движение. Внезапно как будто пелена спала с глаз некоммунистических врагов либерализма. До этого они верили, что даже в борьбе против ненавистного противника необходимо уважать определенные либеральные принципы. Пусть и неохотно, но они были вынуждены исключить убийства политических и общественных деятелей из списка мер, применяемых в политической борьбе. Им пришлось смириться с множеством ограничений в преследовании оппозиционной прессы и подавлении устного слова. Теперь же они внезапно столкнулись с появлением оппонентов, не обращающих внимания на все эти соображения и для которых все средства хороши для разгрома противников. Милитаристски и националистически настроенные враги III Интернационала почувствовали себя обманутыми либерализмом. Либерализм, думали они, остановил их руку, когда они хотели нанести удар по революционным партиям, пока еще можно было это сделать. Они считали, что если бы либерализм им не помешал, то с помощью крови им удалось бы задушить революционное движение в зародыше. Революционные движения получили возможность пустить корни и расцвести только благодаря терпимости, проявленной их оппонентами, сила воли которых была парализована уважением к либеральным принципам, оказавшимся, как показали дальнейшие события, чересчур щепетильными. Если бы идея допустимости безжалостного подавления любого революционного движения посетила их несколько лет назад, то победы, одержанные III Интернационалом с 1917 г., никогда не стали бы возможны. Когда дело доходит до стрельбы и драки, милитаристы и националисты считают, что именно они являются самыми меткими стрелками и самыми искусными бойцами.