Лиан - [5]

Не хватало ещё, чтобы она разошлась по центру!

Я помотал головой, таким образом стряхивая с неё снег. Точнее, не с неё, а с шапки, на которой красовался неунывающий персонаж моих короткометражных мультфильмов — Весёлая Вишня. Я придумал её ещё в детстве, когда даже не помышлял о мультиках, и изредка изображал где попало. Мою Вишню мама любила больше всего…

Я опять помотал головой. Хватит воспоминаний! Если я решил начать новую жизнь, нужно постараться избавиться от печального прошлого! Сейчас я приду домой, пообедаю и возрадуюсь, а после непродолжительной работы в Ви-дрессе (программа для работы с движущимся изображением, на мой взгляд, самая удобная) пойду гулять. По той части старого города, что одним боком прилегает к ю-сектору, а другим — к лесу, который возвещает об окраине города и о границе с т-сектором.

Возле подъезда никого не было, и никто не косил на меня недобрым глазом. Я счёл это за хороший знак и взбежал по лестнице на третий этаж. Вообще-то я очень люблю высоту и требовал квартиру на восьмом, но получил, что было. Они умоляли меня принять хоть это, и я смилостивился.

— Привет! — я захлопнул входную дверь и помахал зеркалу. Я уважаю себя. Во всяком случае, стараюсь. А поскольку я живу один, беседовать приходится с самим собой. Парень в зеркале улыбнулся и помахал мне рукой, сказав то же самое. Затем он сбросил с себя тёмно-зелёную куртку с нашитыми на плечах металлическими продолговатыми пластинами (как у Гордиона, Невидимого Рыцаря, моего последнего персонажа), затем скинул чёрные зимние ботинки (с трещиной на носке, потому что кое-кто не удосужился купить новых), положил рюкзак на тумбочку и скрылся из поля зрения.

А это потому, что я отправился на кухню.

Эх, был бы я счастлив, если бы вообще не нужно было готовить! Но кто это сделает за меня? Поэтому я старательно покупал в магазине чёрный хлеб, масло, сыр и пиццы. Особенно пиццы. Я ел их на завтрак, обед, ужин и, если приходилось, полдник. Я ел их тогда, когда хотел есть. Я ел их тогда, когда понимал, что надо поесть. Да и вообще я почти всегда ел только их. Я, конечно, понимаю, что так и загнуться можно от недостатка витаминов, но это я тоже предусмотрел. Фрукты. Их я ел ещё чаще, чем пиццы. Ими был забит весь холодильник. Даже сейчас, ставя пиццу в духовку, я жую персик. Потому что фрукты — основа жизни!

Раздался телефонный звонок. Да, дома у меня был телефон, хотя мне он совершенно ни к чему. Тем не менее звонил не он, а тот, что я забыл в кармашке рюкзака. Я помчался в прихожую, по дороге гадая: кто? Мой номер знают в юнэмирситете, потому что я вписал его в графу «телефон», тётя Танайя, так как я дал ей его на всякий случай, врач, единственный, с кем я имел дело за всю свою жизнь, и ещё пару человек. Может, приключилось чего?

Оказалось, приключилось. Мобильный оператор с оптимистичным названием «Скор» грозился отключить мой телефон за неуплату. Ну что же творится с моей памятью? Неужели сложно положить денег на счёт в любом банкомате! Наверное, я всё-таки безнадёжен.

Через полчаса я опять стоял перед зеркалом и любовался на того самого парня. Парень отправлялся гулять. Он провёл рукой по недлинным, но спереди уже достигающим бровей тёмно-каштановым волосам, посмотрел своими малахитовыми глазами в мои, улыбнулся, по обыкновению помахал рукой и развернулся к двери.

Дверь хлопнула.

Снег давно перестал идти, и сейчас только лежал под ногами и слегка похрустывал, но не оттого, что начинал таять, а оттого, что был мороз. Этот самый мороз сразу ухватил меня за нос и за уши, и я понял, что долго гулять не буду. А также сразу вспомнил, что забыл шапку. Но на всякий случай всё равно проверил рюкзак — вдруг она там? Да, она оказалась там. И я хоть убей не помнил, как её туда положил.

Между лесом и окраиной города протекал канал, с двух сторон обнесённый каменными перилами. Я любил ходить вдоль перил туда-сюда, глядя на воду, на глупых уток, которые плывут мимо брошенного им хлеба, и ещё на людей. На то, как они смотрят на меня. Иногда меня это забавляло. Встречались даже такие люди, как этот парень, который сейчас стоял передо мной и глядел полными ужаса глазами.

Я остановился. Парень был примерно моего возраста, только чуть помельче. Нет, я вовсе не был крупным, напротив, мне часто говорили, что я слишком худ. Но за счет ширины плеч и роста — где-то метр восемьдесят пять — казался больше. А этот парнишка сейчас казался меньше, потому что плечи его были слегка сгорблены, а руки плотно прижаты к телу. Наверное, он хотел обойти меня стороной. Но слева были перила, а справа — забор, отделяющий дорожку от парка. А дорожка была узкой.

— Л-лиан? — дрожащим голосом спросил парень. Я неопределённо кивнул. Он полез в карман, вывернул его, затем вывернул второй. Из второго выпала какая-то бумажка, он поспешно наклонился и поднял её, затем протянул мне.

— В-вот…

— Зачем? — спросил я, стараясь не улыбаться.

— А что вам надо? — это было сказано уже не просто с ужасом, а с зачатком паники. Интересно, что же ему такого обо мне наговорили?

— Иди своей дорогой, — милостиво позволил я и отошёл почти вплотную к перилам. Парень сперва не поверил в такое счастье, потом медленно, бочком, стал двигаться вдоль ограды, чтобы не поворачиваться ко мне спиной. И когда полукруг был завершён, побежал от меня со скоростью жутко перепуганного человека, не оборачиваясь.