Лиан - [25]

— Я передам, — отозвался Кэрт. — Лиан, тут дело только в Милицере. Он бесится. Босс ничего о тебе не говорит.

— Ну умора! — я постарался сделать так, чтобы Кэрт поверил в сокрытую в шарфе улыбку. На самом деле её там не было, я сощурил глаза лишь потому, что усердно думал. — Я так понял, Милицер хочет повторить попытку Иерарха лишить меня всех близких людей. Всех до единого, чтобы мне даже поговорить было не с кем. Может, проучить его как следует?

— Может… — задумался Кэрт, потом спохватился. — С тех пор, как босс приблизил Милицера к себе, потому что он знает тебя дольше остальных, что-то изменилось. Милицер стал командовать нами, и нам это не нравится.

— Так скажите боссу!

— Это не так просто, — покачал головой Кэрт. — Милицер — единственный, кто соглашается за тобой следить. Он тебя не боится.

— А ты? — я усмехнулся.

— Я боюсь, — признался Кэрт. — Но приказ есть приказ. И пока что ты не сделал мне ничего плохого.

— И не сделаю, если всё будет по-прежнему, — уверил я Кэрта.

— Я всё передам, — пообещал тот, и внезапно я с поразительной ясностью осознал, что Иерарх и правда меня боится, поэтому за неполный год ничего и не произошло. Он хочет просто наблюдать, быть уверенным, что я его не трону. А вот псих Милицер — проблема ещё та. Потому что он может убить кого-нибудь из моих друзей без ведома босса. Правда, подозреваю, что с ним за это сделает Иерарх…

****

Встреча была назначена в два пятнадцать ночи в самом захудалом районе города, в т-секторе, и мне было плевать, что для кауру этот сектор практически закрыт, особенно в такое время. Я издалека увидел частный дом, окружённый высоким забором, скрывающим весь участок. Я шёл туда с какой-то мрачной решимостью. Уже не кричал, не плакал, как дома, не бился головой в стену и не мечтал всех убить. Хотел чего-то другого, даже скорее не зла другим, а добра себе. Хоть немножечко, потому что у меня уже не осталось.

Всего две недели назад у меня была семья, лучшие друзья… теперь никого нет. Теперь я один, мне не за кого беспокоиться, а за себя я не беспокоился никогда. Мне нечего терять.

Ворота оказались передо мной, и я пнул их изо всей силы. И про себя закричал: «Вы что, не видите, я обычный человек, такой же, как все! Нет у меня никакой особой силы, я не могу выломать эти ворота и скрутить стальную трубу в бараний рог! Я-не-си-лён!!!» Однако этот крик был бесполезен. Во-первых, его слышал только я, а во-вторых это было правдой лишь отчасти. Пусть я не мог разнести всё вдребезги, зато ничто не могло разнести вдребезги меня. Я был защитой, а не атакой. Защитой в прямом смысле слова абсолютной. Никто никогда за всю мою жизнь не мог нанести мне ущерб. Меня нельзя сдвинуть с места, если я этого не хочу. Я просто абсолютно, совершенно неуязвим, и поэтому я нужен Иерарху. Но он не понимает, что моё свойство работает только в обратную сторону. Я могу бежать на бетонную стену на полной скорости и врезаться в неё головой, и просто отскочу, без вреда для себя и для стены. Но если эту же стену обрушить на меня, лежащего на алмазной поверхности, стена рассыплется, натолкнувшись на меня как на преграду, в тысячи раз превышающую по прочности алмаз. Я могу защитить себя от всего, чего хочу, даже от ядерного взрыва… но я не смог защитить самых дорогих мне людей. Не смог.

Я помню, как мама рассказывала о том, как я родился. Папа с мамой как раз тогда были у бабушки в Гаркале, в деревенском домике под городом, и рядом не было врачей. Впрочем, роды проходили легко, и бабушка с дрожащим и полуживым отцом кое-как справились сами. Доктора, конечно же, вызвали, но не простого, а знакомого. И с ним очень повезло, потому что он сразу всё понял. Приехал, осмотрел меня и сказал, что со мной что-то не так. Родители сперва перепугались, но друг их успокоил и сказал, что будет за мной смотреть. С тех пор они возили меня только к нему. Он, правда, не был педиатром, он был хирургом, но это не мешало ему через знакомых врачей доставать необходимые справки о том, что «анализ сдан» или «прививка сделана». Хотя какие уж там прививки… Мама всё боялась, что второй ребёнок будет таким же, но напрасно. Сестричка оказалась самой обычной девочкой, хорошенькой (в маму) и весёлой (в папу). Как же я их всех люблю, особенно сейчас, когда знаю, что больше не увижу!..

Навстречу мне рванули два вооружённых человека, что-то быстро говоря в приёмники раций. Меня это не волновало. Я шёл вперёд, к двери в дом, не обращая на людей никакого внимания. Кажется, они стреляли, но я не жалел даже об испорченной пулями одежде…

Из дома тоже выскочили люди, но я не смотрел на них. Я просто шёл. Я не видел ни охранников, ни стен, ни дверей. Словно железный человек идёт вперёд, а на него, в тщетной попытке остановить, бросаются бумажные противники. Я их не чувствовал. Стальную закодированную дверь я даже не выбивал — просто прошёл. Прошёл и коридор. И вошёл в зал.

Они уже повскакивали со своих мест. Двое загородили от меня незнакомого мужчину и выставили перед собой оружие, но стрелять не спешили. А двое других… я их уже не видел. Я видел этого Иерарха, его лицо, которое мне не забыть вовеки, и меня разрывало чувство противоречия: как он может улыбаться после того, что сделал? Как?!