Лейтенантами не рождаются - [3]
Навстречу шли новые маршевые роты, и солдаты с тоской смотрели на нас. Забегая вперед, скажу, что населенный пункт был взят, потери мы понесли большие. Показушное наступление обошлось нам дорого, но впечатление на иностранных корреспондентов и военных атташе произвело хорошее. Об этом я узнал уже в армейском госпитале во время перевязки в Клину.
На лошади мы въехали в какой-то населенный пункт, остановились у большого красивого дома, из него вышел военфельдшер и спросил: «Из какой части раненые?» Я ответил: «Из 41-й бригады». Он сказал, что это госпиталь другой части, и нас не принял.
И так мы ездили от дома к дому и нигде нас не принимали. Я начал мерзнуть, очень обозлился и приказал вознице подъехать к первому дому, где нас не приняли.
На крыльцо вышел тот же щеголь, молодой розовощекий лейтенант медицинской службы с самодовольным видом, и резко заявил: «Вы не из нашей части, вас не приму, вам об этом уже было сказано». Я, видимо, потерял много крови, чувствовалась тошнота, без движения сильно замерзли ноги и раненая рука. Меня взбесило заявление розовощекого «поросенка», я достал пистолет и пригрозил ему, что если он не примет и не окажет нам помощь, пристрелю как собаку. Угроза подействовала, вышли санитары и нас внесли в дом. Меня посадили на стул рядом с горячей железной печкой. Вскоре потерял сознание, очнулся, когда нас везли в машине в г. Клин, пистолета уже не было.
В Клину, когда переносили в госпиталь, с машины украли мои сапоги и шинель, которые положили мне еще в медсанбате.
К счастью, обработку ран начал делать врач — полковник медицинской службы (главный врач госпиталя). В разговоре он спросил, из какой я части. Я ответил: «Из 41-й стрелковой бригады». Тогда он заметил: «Я видел вас в деле, вы лихо наступали, мы в это время наблюдали за вами вместе с нашими союзниками англичанами и американцами с наблюдательного пункта вашей бригады. Ваше наступление высоко оценили представители Ставки Верховного командования, и оно вселило уверенность в достойном завершении войны в иностранных военных специалистов».
Полковник заметил, что якобы есть распоряжение — всех раненных в этом бою представить к награждению орденами и медалями. К сожалению, за этот бой я не был награжден.
Сделав перевязку ног и руки, врач предложил сесть, посмотрел на меня и произнес: «Вид твой мне не нравится, подними рубашку». Я поднял.
Указательный палец провалился в грудную клетку. Он произнес: «Я не ошибся, ты еще ранен и в грудь». Обработав рану, сказал: «Моли бога за то, что родился в „рубашке“. Тебе очень повезло, пуля прошла спереди и сзади между ребер и во время выдоха, когда легкие сжались и их не пробило».
В настоящее время следов от этого ранения, будем считать, что после нескольких сеансов Кашпировского, почти не осталось.
Из Клина меня эвакуировали вначале в Москву, а затем в Арзамас. Немцы часто по ночам летали через город бомбить Горький. В Арзамасе пробыл больше месяца, раненая нога сильно болела, температура поднялась под 42 градуса. Палатная сестра, видимо, по заданию молодого хирурга, стала убеждать меня, что ногу, скорее всего, придется по голеностопному суставу отрезать. Я дал понять, что лучше смерть, чем ампутация конечности. Положение мое ухудшалось, настойчивость сестры и врача становилась сильнее. Но и здесь мне повезло. Из Москвы приехал профессор-хирург, осмотрел рану, вытащил несколько костных осколков и кусок валенка. После этого я ожил, температура спала и меня начали готовить для дальнейшей эвакуации в глубокий тыл в г. Иркутск.
Путь наш проходил через Тюмень. Когда проехали Свердловск, я попросил дежурного санитара по вагону пригласить главного врача санитарного поезда. Ему я объяснил, что Тюмень — мой родной город, в нем вырос, учился, из него ушел в армию. И здесь мне повезло, врач выслушал и пообещал снять с санитарного поезда и оставить в Тюмени. Радости моей не было предела, когда рано утром меня на носилках вынесли с поезда и погрузили в машину.
Привезли меня в железнодорожную школу, в ней был развернут госпиталь. Через санитаров и сестер успел передать своим ребятам, бывшим десятиклассникам, где нахожусь.
На другой день, после завтрака, в палату ввалилась целая ватага друзей, ребят, еще не призванных в армию, и девчат. Встреча с раненым, первым из десятиклассников выпуска 41-го г., вернувшимся с фронта, была бурной.
Всем было интересно узнать подробности о делах на фронте, очень ли страшно, когда бомбят, обстреливают из пушек и поливают ружейно-пулеметным огнем. Разговаривая со мной, ребята как-то странно вели себя, все посматривая на одеяло, где были ноги. Вдруг Маргарита Зайцева хватает за конец одеяла, поднимает его высоко кверху и кричит: «Покажи ноги, ноги покажи, есть они у тебя или нет?» Им кто-то сказал, что меня привезли без ног. Ноги-то оказались на месте, правда, в гипсе, но трусов и кальсонов на мне не было. Все прыснули от хохота, ну а каково было мне?
Когда все угомонились, ноги прикрыли одеялом и условились, что завтра же они договорятся с начальником госпиталя, который был развернут в нашей средней школе, о моем переводе.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В Москве и Ленинграде, в Новгороде и Владимире, в других городах и районах страны находятся замечательные памятники русского зодчества. Совершенные инженерные сооружения, изумительные по своему архитектурному замыслу и художественным качествам, они создавались простыми русскими людьми, которые по характеристике их современников были «премудры и удобны такому чудному делу». История культуры свидетельствует, что русский народ выдвинул из своей среды целую плеяду замечательных творцов архитектурных ценностей нашей Родины.
Брошюра рассказывает о Моисее Ивановиче Югове — первооткрывателе Кизеловского угольного бассейна.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.
Книга рассказывает о жизни татарского революционера Мулланура Вахитова.