Лейтенант Рэймидж - [49]

— Спасибо, — сказал Рэймидж. Ответ казался не совсем соответствующим случаю, но ничего более подходящего в голову ему не пришло.

Глава 12

Из-за лунного света, порождающего мозаичное переплетение теней, трудно было оценить расстояние до берега, но насколько Рэймидж мог судить, они находились в полумиле от Пунта-Ливидония.

— Вам удобно? — шепотом спросил он у девушки по-итальянски.

— Да, спасибо. А ваш фрегат приплывет?

— Надеюсь. Разве мы не заслуживаем немного удачи?

— Конечно. Постучите по железу.

— Лучше по дереву.

— Почему?

— Мы в Англии стучим по дереву, а не по железу.

Он заметил, как она потянулась к доскам решетки настила, на которых лежала. Взяв ее руку, лейтенант поднес ее к металлу румпеля.

— Это сойдет за железо, — сказал он.

Моряки, негромко переговаривающиеся между собой, казались совершенно безмятежными, наслаждаясь текущим моментом и предоставив грядущее судьбе. Если бы только Рэймидж также верил в правильность своих расчетов, как они… Теперь, когда гичка была здесь, ему в голову лезли десятки причин, почему фрегат может не прибыть.

— Могу я задать вам вопрос, если буду говорить шепотом? — раздался тихий голос девушки.

— Конечно, — ответил он, наклоняясь поближе.

— А ваши родители, где они сейчас?

— В Англии, живут в родовой усадьбе в Корнуэлле.

— Расскажите мне о своем доме.

— Он называется Блейзи-Холл. Когда-то там было аббатство. — Не очень тактичное замечание по отношению к католичке.

— Монастырь?

— Да. Генрих VIII конфисковал у католической церкви обширные земельные владения и роздал или распродал их своим фаворитам.

— Ваша семья была в числе его фаворитов?

— Полагаю, что так. Это было очень давно.

— Значит ваш дом — нечто вроде палаццо?

Как сможет он описать тот искрошившийся камень в окружении раскидистых дубов, то буйство красок в цветниках, за которыми с такой любовью ухаживает его мать, то чувство покоя, ту потертую, но такую уютную мебель, итальянке, привыкшей к бездушной роскоши тосканских имений и дворцов, которым не дано никогда стать домом из-за недостатка удобной мебели и избытка гордыни владельцев? Всю меру этих затруднений подчеркивал факт, что английский — один из немногих языков, в котором есть слово «дом», обозначающее именно ощущение родного очага, а не просто жилую постройку.

— Об этом нелегко рассказать. Вам стоит пожить там с моими родителями и увидеть все самой.

— Да. Эта идея слегка пугает меня. Ваш отец, должно быть, слишком стар, чтобы ходить в море?

— Нет. Он… Я объясню вам все позже, когда будет время. Тут замешана политика: был трибунал, и теперь отец не пользуется доверием правительства.

— Это сказывается и на вас?

— В каком-то смысле, да. У отца много врагов.

— И через вас они стараются уязвить его?

— Именно. Думаю, это вполне естественно.

— Привычно, — заявила она с неожиданной горечью в голосе, — но вряд ли естественно.

— Вы не помните меня в ту пору, когда были маленькой девочкой?

— Нет. Правда, иногда мне кажется, что я припоминаю ваших родителей и вас — маленького мальчика, очень застенчивого, но в другой раз мне кажется, что ничего этого не было. А вы меня помните? — осторожно поинтересовалась она.

— Вас — нет. Я помню девчонку, которая из-за ее проказ больше походила на мальчишку.

— О да, могу себе представить. Матери ужасно хотелось сына, она воспитала меня так, словно я родилась мальчиком: я каталась на лошади не хуже своих кузенов, занималась стрельбой, фехтованием, и вообще чем только не занималась. И мне это нравилось.

— А сейчас?

— Сейчас другое дело. После смерти матери на меня легла ответственность за пять обширных имений и более чем тысячу человек — в одночасье я сделалась маркизой. Каждое утро мне приходится заниматься деловыми вопросами, и быть molto serio, а каждый вечер — политическими, и быть molto sociale. Больше никаких поездок на лошадях, разве что в карете с форейтором, никаких …

— Не говорите: «Никаких пистолетов»!

— Ну, это было первый раз за несколько лет. Я напугала вас?

— Да, правда, я больше всего боялся, что вы не знаете, как с ним обращаться. А почему владения перешли вам, а не кому-нибудь из кузенов?

— Есть некий древний закон или указ: если нет наследника по мужской линии, наследование производится по линии женской, до тех пор, пока не появится наследник. Если я выйду замуж…

Рэймидж коснулся ее рукой, прося замолчать: кто-то из моряков указывал на что-то справа по борту. Повернувшись, Рэймидж заметил на фоне моря несколько расплывчатых темных пятен. Они были слишком большими и двигались слишком размеренно, чтобы спутать их с дельфинами — этими любителями поиграть и попрыгать, словно дети, которых впередсмотрящие часто принимают за небольшие суда. Но не исключено, что это рыбаки, возвращающиеся в порт после дневного промысла.

— Пять шлюпок, сэр, — прошептал Джексон. — Битком набиты людьми и весла обмотаны. Думаю, это они, сэр!

— Ребята, готовьсь! Мы пересечем их курс: спокойно… А теперь весла на воду, дружно…

Наступил самый ответственный момент: нужно привлечь внимание людей на шлюпках, не подняв тревоги на берегу. Краткий оклик, относящийся к типично английским выражениям — вот что нужно, решил Рэймидж.