Лейтенант Бертрам - [85]

Она слонялась по узким улочкам, где щипец к щипцу стояли и сплетничали старинные дома. Хайна она не встретила. И непонятно было, где его искать.

Проходя второй раз через Рыночную площадь, она накупила каких-то бессмысленных мелочей, чтобы как-то оправдать в глазах зевак свои блуждания по старому городу, по припортовой улице, Крестовому переулку и опять по Рыночной площади и городскому парку.

Чем дольше она блуждала, тем теснее — как ей казалось — становился город.

Она с трудом решалась по второму и третьему разу заглядывать в улицы и переулки. Она уже знала их наизусть. Вот сейчас будет молочная, думала она, потом шорная мастерская, и она отворачивалась, чтобы опять не встретиться взглядом со старухой, которая следила за ней из окна на другой стороне улицы.

Но когда она пыталась представить себе, где скорее всего можно встретить Хайна, город казался ей бесконечно огромным. Она сомневалась уже, что вообще когда-нибудь встретит его, и плакала тихонько, про себя. На губах у нее дрожат слова предостережения, в кармане у нее деньги на случай бегства, а она никак не может его найти. Может, он бродит по тем же улицам, что и она, а может, сидит в одном из домов, так враждебно и безмолвно теснящихся на ее пути, сидит без совета и помощи. А может, его уже схватили. Может, вот сейчас, когда она о нем думает, его бьют. А как выглядит человек, которого бьют? Стоило ей закрыть глаза, как она видела его раны. Улицу захлестнула волна света, и улица закричала. Белыми неровными зубами Марианна прикусила губу так сильно, что боль успокоила ее, вернула ей ясность сознания.

За городом она миновала парк и свернула к огородам. Парк совсем иначе выглядел в тот вечер, когда она гуляла с Хайном, тогда было еще светло и на огородах еще зеленела картофельная ботва.

Марианна поплелась вверх по тропинке, с которой хорошо видна была дорога. Она хотела подождать здесь. Крики детей были для нее как песня. Марианна чувствовала, что вся горит, живот тянул ее к земле. Она вцепилась в зеленую деревянную ограду маленького сада.

На калитке висела дощечка, на ней неумелой вязью было выведено: «В. Кунце».

От калитки к дому вела дорожка, едва ли в полметра шириной. У дома на лавке сидел человек. Темная фетровая шляпа скрывала его лицо, видны были только старческий впалый рот и худой подбородок. Марианна испугалась этого старика. Остроконечные планки забора больно впивались ей в пальцы, но она не могла их разжать, как не могла оторвать испуганных глаз от человека перед домом. Старик закашлялся и поднял на Марианну маленькие суровые глаза.

— Вы тут кого-нибудь ждете? — спросил он. Голос его звучал враждебно. Он смотрел на ее залитое потом лицо, на ее большой живот. — Вам что-нибудь нужно? — опять спросил он, не сводя с нее колючего взгляда.

Марианна не смогла ответить ему. Она чуяла какую-то опасность, и притом совсем близко.

— Пожалуй, я принесу вам стакан воды, — сказал старик и поднялся.

Его темный пиджак был слишком длинен, рубашка без воротника была расстегнута, и видны были темные провалы под ключицами. Когда он шел, брюки на нем болтались.

Старик вышел из дома с битой чашкой в руках. Он опять закашлялся, расплескав при этом немного воды. На дорожке остались два темных пятна.

Страх Марианны возрастал, сердце колотилось чуть не в горле. Он хочет меня отравить, пронеслось у нее в голове, у него такой злобный взгляд. Худыми пальцами старик поднес чашку к ее губам. Словно по принуждению она схватила чашку. Вода была мутной.

— Вода немножко желтая, — сказал старик, — почва у нас уж очень глинистая.

Марианну терзала жажда. Она выпила воду.

— Вам лучше? — спросил старик, видя, что она приходит в себя.

Марианна отдала ему чашку.

— Еще? — спросил он. Говоря, он двигал головой, отчего поля его шляпы чуть покачивались.

— Да, прошу вас! — услышала Марианна свой голос. По дорожке, окаймленной бутылочными донышками, старик пошел к дому.

О господи, господи, взмолилась Марианна, вновь охваченная страхом. Должно случиться что-то ужасное. Зачем она здесь стоит, что ищет? Она оттолкнулась от забора, она не хотела ждать, пока вернется старик. Вышла на тропинку. Голова ее горела, она чувствовала, как пот градом льется по ее телу. Позади себя она услыхала короткий удивленный возглас.

И тут на улице, у поворота на тропинку, остановилась полицейская машина. В ней сидели полицейские. А между ними двое рабочих в синих кепках, какой-то человек в золотых очках и толстая женщина, державшая на коленях черную клеенчатую сумку.

Двое полицейских выскочили из машины и пробежали мимо Марианны, а следом за ними мужчина в светлом спортивном плаще. Марианна еще не успела выйти на дорогу, как эти трое уже вернулись. Они вели старика. Он кашлял и не мог поспеть за полицейскими, которые, видимо, очень спешили.

— Идите, Кунце, — сказал человек в штатском, — мы хотим повидать всех наших старых знакомых. Надо задать вам всего несколько вопросов.

Старика уже втолкнули в машину. Он еще раз взглянул вниз, на Марианну, испытующе и печально.

Машина уехала.

Так вот она, беда, которой боялась Марианна. Ни на что я не гожусь, думала она. Теперь она поняла, что этот старик и люди в полицейской машине были друзьями Хайна. Возможно, ей удалось бы узнать у старика что-нибудь о Хайне, может, она могла бы предупредить старика. И в то же время она поняла, что между нею и этими людьми нет ничего общего.