Лейли и Меджнун - [24]
Теперь вручил чужой во власть - мой жребий истинно тяжел.
Да, верно, Физули, ты знал, как переменчив небосвод,
Когда ты в этом мире все не стоящим вниманья счел.
Все, кто видал мучение ее
И к блеску отвращение ее,
Решили так: "Должно быть, та бедняжка,
Страдалица, болеет очень тяжко.
Иль сердце тем ее поражено.
Что с домом ей расстаться суждено".
Все говорили: "Да, цветок прекрасный,
К родителям привязана ты страстно.
Теперь пора прощания пришла,
Жизнь па чужбине будет тяжела -
Стони и плачь - бранить за то не будем.
Приходится стонать и разлуке людям.
Но, как уж повелось между людьми,
Ты постони - и после стон уйми.
Жизнь не прожить в девичестве беспечно,
С отцом и с матерью живут не вечно.
И как глотнешь напиток забытья -
Забудутся отец и мать твоя".
Лейли в ответ на те слова кивала,
Но людям свой недуг не открывала
И не хотела, скромность возлюбя,
Людским укорам подвергать себя.
Ведь как бы дева ни любила страстно,
Забыть о чести - для нее опасно.
Она одна, кругом - не счесть врагов, -
Как ни противься, а не снять оков!
Чтобы людских укоров не стыдиться,
Лейли пришлось для свадьбы нарядиться.
Она наряды красила собой,
Сверкая в них небесною красой.
И небо, увидав ее, вскричало:
"Меджнуна тверже ввек я не встречало".
Внушала без наряда грусть она,
В наряде радовала всех Луна.
И солнце лика ярко так сияло,
Что ореолом лик ей закрывало.
Но тайная невеста тьмы ночной
Зашли послушно в брачный свой покой;
Свет неба побежден был черным мраком,
И свечи звезд зажглись под зодиаком,
И жемчуга, их осветили ночь,
И дню подобно расцветили ночь.
Дев розоликих собралось немало,
И каждая в руках свечу держала.
И вот устроили веселый пир
Пятьсот красавиц - каждая кумир.
Сто Лун, сверкавших дивной красотою.
Кропили стежки розовой водою.
И розоликих сто ходили там,
Пахучей амброю кадили там...
Сто сладкоустых пели безмятежно
В лад с песней саза, сладостной и нежной.
А сто нарциссов потчевали всех
Вином - источником хмельных утех.
Сто роз держали на подносах злато,
Чтобы супругов одарить богато.
Невесту усадили в паланкин,
Как предписал старинный строгий чин.
Но мучилась, печальная, страдала, -
В пути, многострадальная, рыдала,
Веселье ей совсем на ум не шло,
Как щепку по реке ее несло.
Вот к дому жениха Лейли приводят;
Родня, подруги - все теперь уходят.
Цветник принять красавицу готов;
Одна осталась роза, без шипов[72].
Осведомило счастье Ибн-Салама:
"Луна, которой жаждал ты упрямо,
Пришла сюда". Жемчужину ища,
Он к ней явился, страстью трепеща.
Увидел: светоч скрыло покрывало,
В тени лицо, что сердце зажигало.
И страсть великим вспыхнула огнем,
Неукротимо разгораясь в нем.
Хотел сорвать фату, узреть отраду -
И между ними устранить преграду.
Лейли сказала: "Слава всех времен,
О ты, могущественный вождь племен!
Твое величье мне давно известно,
О тонкости твоей молва чудесна.
По всей вселенной, истину любя,
Все справедливым признают тебя.
Ты не с богатой встретился, а с нищей,
Не гостья - пленница в твоем жилище.
Я пленница - ты не пытай меня,
Я нищая - не угнетай меня.
Измучены моя душа и тело,
Дошли страданья сердца до предела.
В дни школьного ученья моего,
А значит, и мученья моего,
Я некоего мужа повстречала,
Он дэвом был - как скоро я узнала.
Отродье сатаны, безумен, тот
Преследует меня, не отстает.
Он об одном лишь мне твердит все время:
"Ты замуж не иди в людское племя.
Когда нарушишь волю ты мою,
Тебя и мужа тотчас я убью".
Сто разных мер, одна другой хитрее.
От ига не могли избавить шею.
Поток несчастий был неотвратим,
Отец и мать не совладали с ним.
Друзья старались долго, безуспешно,
Родители терзались безутешно.
Любима стала бесноватым я.
И отвернулись от меня друзья.
Прибывши в край, где мы живем смиренно,
Ты эту повесть слышал несомненно.
Когда явился ты ко мне домой.
Решив купить бесценный жемчуг мой,
Я слова дэва вижу пред глазами,
И меч он сжал могучими руками.
Твоей женою быть мне не дано.
Иначе нам несчастье суждено.
Тебя прошу я потерпеть- немного:
Ищи лекарство, уповай на бога.
Быть может, цели, призрачной теперь,
Достигнешь - отворится счастья дверь,
Замолкнет слово ненависти вражьей,
И цель блеснет - для нас обоих даже".
Душа глупца рассказом сражена.
Он мыслит - правду говорит жена.
Боится он: "Слияние с любимой -
Душе и сану вред непоправимый".
Глупец великой страстью обуян,
Но помешали жизнь ему и сан.
Да, в мире часто, кто богатства хочет,
Нередко об убытке сам хлопочет.
Стремленье к милой нам приносит гнет,
И змей того, кто ищет клада, ждет.
Тем, что любимой о любви ты скажешь,
Ты к испытаньям сам себя обяжешь.
Коль вынесешь ты стойко гнет обид,
Она тебя немедля исцелит.
Увидит - ты к страданью неспособен, -
Ты, значит, и к слиянью неспособен...
... Страх Ибн-Саламом бедным овладел,
Ему разлуку принеся в удел.
И вот к Лейли не подходил он больше,
С ней разговор не заводил он больше.
Но горе стойко он переносил,
У всех лекарства от него просил.
Он вещунов разыскивал повсюду:
"Для бешеного цепи, - мнил, - добуду".
Творец легенд, известий казначей,
Так начинал рассказ короткий сей:
Был у Меджнуна друг один примерный,
Он звался Зейд - друг искренний и верный.
Высокою известный красотой,
Имя Калидасы — знаменитого драматурга и стихотворца Древней Индии - знаменует собой период высшего расцвета индийской классической культуры. Его поэзия и драматические сочинения переводятся на европейские языки начиная с XVIII века, однако о личности создателя этих всемирно известных творений мы до сих пор фактически ничего не знаем: нам не известны ни год, ни место его рождения, ни его общественное положение, ни какие-либо другие конкретные факты его биографии. В настоящем издании русскому читателю предлагается обширный очерк жизни и творчества Калидасы, а также первый русский перевод его поэмы «Род Рагху».
Эта книга — о Салах ад-Дине, кто был благочестием (Салах) этого мира и веры (ад-Дин), о бесстрашном воителе, освободившем Святой Город от чужеземных завоевателей, о мудром и образованном правителе мусульман.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.
В основу этого издания положен текст гигантского компендиума «Чжоу И Чжэ Чжун» («Анализ внутреннего содержания Чжоусских перемен»), составленный в начале XVII века великим китайским ученым Ли Гуанди. В его книгу вошли толкования из огромного количества трудов всех эпох и времен, в которых китайские ученые обращались к анализу текста «Книги перемен», лежащего в самой основе цивилизационной парадигмы китайского ума. «Книга Перемен» в течение тысячелетий являлась пособием по искусству мыслить, на котором оттачивали свой ум миллионы китайских мыслителей и деятелей, принимавших участие в управлении империей.
«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.