Лейла, снег и Людмила - [36]

Однако его мнение больше не имело для нее никакого значения. Новое время принесло ей не только богатство и новые знакомства, но и возможность ежедневно заводить новых поклонников. Ей было около сорока пяти, но деньги, оказалось, способны исправить все. За два года Лариса не только сумела разбогатеть, но и обзавелась множеством ухажеров. Ни одна из этих связей не была долговечной: она разбрасывалась ими так же, как и деньгами, не контролируемая никем, кроме дочери Ани, которая, наблюдая за ее поведением, недовольно замечала:

– Ну, хватит тебе, мама. Не может быть, чтобы ты думала, будто они любят тебя ради тебя самой.

На что Лариса уверенно отвечала:

– Если даже любят меня не ради меня самой, мне это не вредит. И потом, ты должна понимать, что человеку лучше брать от жизни все, что она ему дает, и не довольствоваться подачками. Время романтики миновало, и не осталось ничего честного и подлинного, кроме интересов. Так что оставь эти иллюзии, на которые ты все равно не найдешь спроса.

Тем не менее, вскоре она сама стала рыться в закоулках памяти в поисках тех самых иллюзий, когда познакомилась с Олегом, симпатичным человеком тридцати восьми лет. Случилось это на вечеринке в ресторане, на дне рождения одного из ее друзей. Они пошли на вечер вместе с Аней. Олег оказался с ними за одним столом, как раз напротив Ларисы. Хозяин вечеринки подошел, чтобы познакомить их. К счастью, именно в тот момент, когда Аня отлучилась в туалет.

– Лариса Максимовна. Женщина, добившаяся того, чего не добились мужчины.

Затем представил его:

– Олег Константинович, одаренный бухгалтер.

Очень скоро его привлекательность, веселый нрав и красноречие очаровали Ларису. Она слушала Олега, глядя на него горящими глазами и не пытаясь скрыть вспыхнувшую симпатию. Он заметил это и пригласил ее на танец. Потом начал делать комплименты, спросив, почему ее младшая сестра все время молчит. Лариса громко и весело рассмеялась:

– Очень милая ложь с вашей стороны, потому что вы наверняка слышали, что она зовет меня мамой.

Олег поклялся, что нет, и так мастерски изобразил удивление, что она почти поверила ему. Тем более что это удивление сопровождалось таким потоком комплиментов, каких ей в жизни не доводилось слышать. Когда танец закончился, он поцеловал ей руку. Лариса вернулась к столу околдованная.

Он сел напротив нее, готовый исполнить любое ее пожелание прежде, чем оно будет высказано. Под его взглядами она испытывала прилив сладострастия, но эта страсть исходила больше от нее самой, чем от Олега. Если в начале знакомства Лариса еще полагала, что отнюдь не ее пресловутая красота или молодость вдохновляли его на изощренные комплименты и томные взгляды, то с каждым выпитым бокалом это убеждение покрывалось все большим туманом, пока не размылось окончательно. Больше не имело значения, почему и каким образом она понравилась ему. Важно лишь то, что ее неодолимо влекло к нему.

Лариса танцевала с Олегом несколько раз, и с каждым разом их танец становился все откровенней. Они тесно прижимались друг к другу, словно давние любовники, измученные разлукой.

Аня с негодованием поглядывала на них. Воспользовавшись небольшим перерывом в танцах, она потащила уже покачивающуюся от выпитого мать в сторону туалета и резко бросила ей:

– Ты ведешь себя мерзко и не думаешь ни о ком, даже обо мне! Будто я тебе не дочь, и ты мне не мать.

– Не думаю, чтобы мое поведение показалось мерзким кому-либо, кроме тебя. Никому ни до кого нет дела. И будь я тебе чужой, ты бы не увидела в моем поведении ничего постыдного.

– Может быть. Другие тоже выглядят не лучше. Но как тебе не стыдно обниматься с мужиком моложе тебя на десять лет и целоваться с ним у меня на глазах?!

– Какая ты эгоистка! Ты всегда забываешь, что мать – человек с таким же правом на жизнь, что и у тебя.

– Ладно, пользуйся своими правами как знаешь. А я не собираюсь оставаться и смотреть на эту гадость.

– Подожди… Что ты собираешься делать?

– Пойду домой.

– Давай я попрошу кого-нибудь довезти тебя.

– Не беспокойся обо мне.

Аня поспешно вышла из туалета, схватила сумку и пальто и направилась к выходу, не попрощавшись ни с кем. Мать помчалась за ней, забыв одеться. Заметив это, Олег взял пальто и сумку Ларисы и последовал за ними. Аня ловила машину, а мать в это время шла по направлению к ней, вся в слезах. Из ее причитаний прохожие узнали, как она работает днем и ночью, чтобы обеспечить достойную жизнь дочери и ее никчемному отцу, который за двадцать лет не сказал ей ласкового слова, и как дочь отказывает ей в праве на обыкновенное мужское внимание. Все узнали о том, что ни дочь, ни ее отец не думают о ней, и о том, как она одинока. Поздние прохожие узнали бы еще о многом, если бы Олег не догнал Ларису. Он накинул пальто ей на плечи, обнял и начал успокаивать. Она спрятала голову у него на груди и громко зарыдала. А когда, немного успокоившись, подняла голову, то не увидела Ани.

Через некоторое время она сама сидела на заднем сиденье машины рядом с Олегом, который обеими руками обнимал ее за плечи.

– Куда мы едем? – спросила она, кладя голову ему на грудь.