Лейла, Кайла, Кейла и Келайла - [49]

Келайле было очень страшно, и хотелось оказаться как можно дальше от темных суровых деревьев, окутанных лунной дымкой, будто они сгорели, покрываясь пеплом, только тронь — рассыплются в прах. Но Сенур идет против брата совсем один.

И она тихо пошла следом, прячась за толстыми стволами. Ее вел черный танец злого брата, блеск его острой шпаги и бесконечные слова, которыми тот закидывал Сенура, издеваясь и насмешничая. Тишина не мешала слышать и Келайла, идя следом, узнала о любви к принцессе и о соперничестве, о злобе, породившей черную зависть и о планах, которые Асур претворил в жизнь.

— Я сам достиг всего! Стал первым мастером королевства, и не просто рукодельником, на изделия которого дивятся знатные гости. Все важное Эррис решает только со мной! И только меня слушает Ариссия! А ты! Даже оставь я тебе жизнь, ты торчал бы в мастерской, ковыряясь в опилках и хламе, не ведая, чего можно достичь, если верно направить силу!

— Я мастер, брат Асур. Я не хочу быть советником королей…

— И мужем прекрасной Эрлы ты тоже не хочешь быть? Ха-ха-ха! Я видел, как ты смотрел на нее, как гладил каменные косы, шепча ласковые слова. Еще тогда ты решил обогнать меня, оставив в безвестности. А сам решил стать королем! Мужем прекрасной Эрлы!

— Я не мог знать всего. И того, что полюблю — тоже.

Келайла остановилась за деревом, а слова стихали вдалеке. Сенур любит Эрлу? Бедный мастер, она сама сидела камнем в подвале, мучаясь мыслями, что там происходит наверху, и она понимает, как тяжко было Сенуру гадать, вдруг его любимая уже обручилась, уже сыграна свадьба. Да он сейчас должен мчаться к Эрле, а он остался, чтобы спасти не только ее, но и все королевство, от своего неразумного брата.

Холодная лапка Крыса смешала ее мысли. Прогрыз толкал твердым кулачком ее коленку.

— Да, — прошептала Келайла, — иду, а то ведь упустим, заблудимся в парке.

Крыс фыркнул, и рядом с ним так же фыркнул Котик. С ними разве заблудишься, поняла Келайла и немножко повеселела.

Тропка становилась все уже, ветви деревьев клонились все ниже, держа раскидистыми лапами темноту, и Келайла вспомнила Дальний лес, в котором жила гадюка Сейша. Там тоже стояла темнота, но полная призрачного мерцания светляков, тонкого блеска узоров на шкуре Сейши и сверкающих лучей от ее тайной короны. А тут, под пологом неживого леса темнота была совершенно кромешной. И ни звука, все притаилось, или же спит мертвым каменным сном. Не слышно и братьев.

Келайла повела перед собой дрожащими руками, боясь ступить. Зажмурилась, пытаясь вернуть себе ту странную слепоту, которой наградила ее Сейша, но перед закрытыми глазами плавали только призраки ее рук, а впереди — темнота.

— Чего топчешься, — с досадой проворчал Крыс-Прогрыз, легонько хлестнув ее по щиколотке гибким хвостом, — иди, пока я свечу. Глазами.

Снизу согласно замурлыкал Котик, прижимаясь к ноге теплым бочком.

Келайла открыла глаза. Вперед указывали два ярких лучика. Это драгоценные камушки, из которых создал Сенур глазки Прогрыза, работали сейчас, как два сильных фонарика. Выхватывали из темноты листья, ветки с молчащими птицами, а еще — извилистую тропинку меж толстых стволов.

— Спасибо, — шепотом сказала девочка, быстро идя за поворот и дальше, где был еще один, и еще один.

Крыс и Котик бежали рядом, а Соловейко сидел на ее плече.

И за седьмым поворотом Келайла замерла, ступила за косматый куст, а Крыс сощурил яркие глаза, чтоб их не заметили. Но братья не смотрели по сторонам. Два черных силуэта видели широко раскрытые глаза девочки. Черных — на черном, да разве бывает так, успела удивиться она, но да, силуэты ясно виделись на фоне огромной чаши, блестящей полированным агатом. Темнела черная вода, покрываясь рябью в такт словам разговора.

— Что же ты сделал с моей светлой чашей, брат Асур? Тут сияло солнце, птицы пили воду, садясь на ее прозрачные края! А теперь…

— Я наполнил ее могуществом, брат Сенур. Пока волшебная вода черна, она исполняет мои желания. А ты? Хотел подарить свое творение капризной девчонке. Через неделю фонтан наскучил бы ей, а пение птиц надоело. И ты мог остаться и без нее, и без своей драгоценной поляны с чашей и птицами.

— Ну и что? Это был мой выбор. И принцесса Эрла тоже вольна выбирать. Пойми, я творил подарок, а за подарки не требуют платы.

— Кто это сказал? Кто говорит такие глупости?

— Мое сердце! — с вызовом ответил на издевательский смех Сенур.

— Вот почему я отказался от своего, — продолжил хохотать Асур, — и вот почему мне не нужна твоя Эрла, пусть ее забирает дурачок принц, пусть они там стучат сердцами. Пока я им это позволяю. Сердце не умеет думать, и слушаясь его, ты совершаешь глупости. Ты знал, что твоя Эрла полюбила принца Эли? Знал, вылезая из подземелья, что ничего не получишь, а? Ни принцессу, ни власть, ни милость королей! Оборванный нищий мужик, которого утром Эррис король мой и Ариссия королева прогонят из дворца, потому что я им так прикажу! С каждым мгновением власть моя становится все сильнее! И к утру король будет полностью мне подчиняться.

— Эрла любит принца? — голова Сенура поникла.

Келайла затаила дыхание. Ну да, они говорили Сенуру, что принц увозит Эрлу по повелению лекаря, и что лекарь обернулся Асуром, он знает. Но кажется, никто не сказал Сенуру, что его любимая уехала со своим будущим мужем…