Лейденская красавица - [63]

Он замолк на минуту, а затем продолжал:

– Я надеюсь также, что будучи, как мне говорили, свободным, ты со временем полюбишь мою дорогую девочку, которую я поручаю попечению твоего отца и твоему. Так как время уходит и мы никогда больше не увидимся с тобой, то я прямо скажу, что такой союз был бы приятен мне, так как я слышал о тебе много хорошего и ты мне нравишься по характеру так же, как по наружности. Помни всегда, какими бы тучами ни было покрыто небо над тобой, что перед своей смертью Хендрик Брант имел откровение о тебе и любимой дочери, которую ты со временем полюбишь, как ее любят все, кто знает. Помни также, что ее привязанность нелегко приобрести и что ты женишься на ней не из-за богатства, так как, повторяю тебе, богатство принадлежит не ей, но нашему народу, на благо которого оно должно быть употреблено.

Фой слушал с удивлением, но не отвечал ничего, не зная, что сказать. Однако на пороге первого важного события в его жизни ему приятно было слышать эти слова, так как он уже и сам нашел, что у Эльзы красивые глаза.

Брант между тем обратился к Мартину, но тот, тряся своей рыжей бородой, отступил на шаг.

– Благодарю вас, менеер, – сказал он, – но я обойдусь без пророчеств: хорошие или дурные, они смущают человека. Однажды астролог предсказал мне, что я утону на двадцать пятом году. Я не утонул, но, Бог мой, сколько лишних миль я сделал, отыскивая мосты, благодаря этому астрологу.

Брант улыбнулся.

– Относительно тебя, мой друг, я ничего не предвижу, кроме того, что твоя рука окажется всегда крепкой в битве, что ты всегда будешь любить своих хозяев и будешь употреблять свою силу на отмщение за замученных Божьих святых.

Мартин усердно кивал головой и сжимал рукоятку своего меча «Молчание», между тем как Брант продолжал:

– Из-за меня ты вступил в опасное дело, и если останешься жив, то получишь хорошую награду.

Он подошел к столу и, взяв лист бумаги, написал:

Хееру Дирку ван Гоорлю и его наследникам, моим душеприказчикам и хранителям моего состояния, которое они должны употребить, как укажет им Господь. Сим назначаю, чтобы за дело сегодняшний ночи Мартину по прозвищу Красный, слуге вышеупомянутого Дирка ван Гоорля, или его наследникам по его указанию, была выплачена сумма в пять тысяч флоринов, и эта сумма прежде всего должна быть взята из моего состояния, на какой бы предмет его ни предназначили мои душеприказчики.

Подписав документ и поставив число, он пригласил Ханса-лоцмана поставить и свою подпись в качестве свидетеля. После этого он передал бумагу Мартину, который поблагодарил его, поднеся руку ко лбу, говоря в то же время:

– В конце концов, драться не так уж и плохо! Пять тысяч флоринов! Никогда мне и во сне не снилось такое богатство.

– Ты еще не получил его, – заметил Фой. – И что ты сделаешь теперь с бумагой?

Мартин задумался:

– Положить в куртку?.. Нет, – сказал он, – куртку можно снять и забыть. В сапоги?.. Нет, там она истреплется, особенно если они намокнут. Зашить в рубашку?.. Нельзя по той же причине. А, догадался!..

Вытащив из ножен свой огромный меч, он начал ножом отвертывать один из маленьких серебряных винтиков, которыми рукоятка была привинчена к лезвию. Вынув винт, он дотронулся до пружинки, и одна четвертушка костяной ручки отскочила, обнаружив значительную пустоту внутри рукоятки, так как меч был сделан для двух обыкновенных человеческих рук и только Мартин мог держать его одной рукой.

– Зачем эта дыра? – спросил Фой.

– Копилка палача, – ответил Мартин, – благодаря которой человек, имеющий с ним дело, становится счастливым, конечно, если иметь чем заплатить. Я помню, он предлагал и мне, перед тем как я… – Мартин запнулся и, свернув бумагу, спрятал ее в углубление.

– Ты можешь лишиться своего меча, – высказал свое предположение Фой.

– Да, но только вместе с жизнью, и тогда заменю надежду на флорины золотым венцом, – ответил Мартин осклабившись. – А до тех пор я не намерен расставаться с «Молчанием».

Между тем Хендрик Брант разговаривал шепотом с молчаливым лоцманом, и тот, поднявшись, сказал:

– Не беспокойся обо мне, брат, я иду на риск и не желаю опередить тебя. Мою жену сожгли, одна из двух дочерей замужем за человеком, который сумеет защитить их обеих. Не беспокойся обо мне, у которого одно только желание – выхватить из-под носа у испанцев сокровище, чтобы со временем оно могло служить к их погибели!

Он снова погрузился в молчание. Молчали и остальные присутствовавшие.

– Пора отправляться, – заговорил Брант. – Ханс, ты укажешь дорогу. Мне надо еще побыть здесь, прежде чем я пойду домой и покажусь на улице.

Лоцман кивнул головой.

– Готовы? – спросил он, обращаясь к Фою и Мартину. Затем, подойдя к двери, он свистнул, и в комнату вошла Красный Бант со своей спутницей. Он сказал им несколько слов и поцеловал каждую в лоб. Затем он подошел к Хендрику Бранту и, обняв его, поцеловал горячее, чем своих дочерей.

– Прощай, брат! – сказал он. – До свидания здесь или там – все равно. Не бойся, мы, может быть, переправим все в Англию или пошлем все к черту и отправим туда же искать богатства несколько испанцев. Теперь, друзья, пойдемте, и не отставайте от меня, а если кто захочет остановить нас, пристукните его. Когда мы дойдем до лодки, вы будете грести, а я сяду у руля. Дочери проводят нас до канала, под руку с каждым из вас.