Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979 - [4]
Была Яна Гурвиц с сестрой и др. людьми, Яна принимает во мне участие.
10 октября. Вскр. Мевасерет Цион. Иерусалим. Я бродил по Иерусалиму. Прекрасные особняки в богатых кварталах. Сказочный арабский базар в старом городе, это моя вечная мечта, но сейчас я не могу покупать, нет денег.
Праздник завтра, и домой я шел пешком из Иерусалима. Ночь. Горы.
Ирка волновалась. Вечером я был у Боба Магида, у Ильи Зильберберга.
11 октября. Пн. Мевасерет Цион. Гости: Люся Мучник и Давид Бартов (судья, бывш. работник изр. посольства в Москве).
Дни, полные безделья вынужденного, и я от нечего делать сплю днем.
Вечером дети спали, а мы были у Меникеров.
Читаю «Август 14-го» Солженицына, претензия в стиле.
12 октября. Вт. Мевасерет Цион. Ирка с Аллой уехали в Иерусалим на арабский шук. Впервые увидев восточный базар, Ирка, как и я, пришла в восхищение.
Круг нашего общения в центре абсорбции: Меникеры, Севелы, Зильберберги, Магиды и др.
13 октября. Ср. Мевасерет Цион. Тель-Авив. Первый день в ульпане – уроки иврита. Скука.
Весь день с Вадимом Меникером в Тель-Авиве.
1) В Мин. иностр. дел я беседовал с Цви Офером и Цви Нецером о московских худ. и дал им «записку» о привозе московских художников-авангардистов в Израиль.
2) В Союзе худ. беседовал, показал работы, получил кредит на 500 лир и купил материалы: краски, кисти и пр.
3) Познакомился с милым семейством Гильбоа, которые выслали нам «вызов» в Москву, и мы на их адрес выслали тонну своих книг, они не могли понять, откуда такое обрушилось, русск. яз. они не знают. Показал работы, договорились о делах. Книги уже частью пришли мои к ним. Они нас встретили с В. очень тепло, и мы расстались в лучших чувствах. И Моше, и Менуха – писатели.
14 октября. Чт. Мевасерет Цион. Второй день мы с Иркой в ульпане, а Яшка в д/саду.
Севела читал мне главу из своей книги; забавно.
15 октября. Пт. Мевасерет Цион. Хулон. Тель-Авив. Утром – ульпан. На этом третьем уроке я закончил свое обучение.
Вечером – уехал в Хулон к Яне и Яну Гурвиц, дочь их – Алина. Мы все были у Ромы Сиван, на домашнем вернисаже 2 художников: Жака Катмора – кинорежиссера, и Ики Исраэли, местного богемщика, ушедшего в религию. Работы Катмора слабы, а Исраэли – дилетантское говно. Подруга Жака – Анна Тухмайер, ослепительно красива, и ее подруга Дафна Арод тоже очень хороша – высший класс (она подруга Ики). Я пил, беседовал, танцевал.
Ночевал у Гурвицев в Хулоне.
16 октября. Сб. Хулон. Тель-Авив. С Гурвицами и их друзьями на пляже. Чтение журналов «Посев». Алек.
Вечер у Ромы Сиван. Коньяк. Прекрасные Анна и Дафна. Анна говорит по-русски. Ночь у Гурвицев. Гостеприимные хозяева. Жена Алека одевает меня.
17 октября. Вскр. Хулон. Мевасерет Цион. От Гурвицев Алек отвез меня домой, в Мев. Цион. Легкое похмелье.
Сделал 4 композиции – монотипии: старики, крылатый бык. Златочке 4 месяца.
Севела рассказывал замысел кино – «Иуда – дитя человеческое».
18 октября. Пн. Мевасерет Цион. Иерусалим. Директор нашего центра абсорбции – Арье. Вечером я у Жени Хоровиц в первый раз; знакомство с Иегудой Доминицем из Сохнута.
Я с Меникерами у Ицхака Осипова и его милой дочери. Знакомство с Иреной Зюковской (кинокритик).
19 октября. Вт. Мевасерет Цион. Црифин. Поход за багажом на склады Сохнута. Утомительный день.
Разбор и расклад вещей и книг. Повреждения, пропажи. Яшка счастлив – пришли долгожданные игрушки.
20 октября. Ср. Мевасерет Цион. Ковер Ев. Ар. положили на пол, кувшин, шкатулка, подсвечники – и дом приобрел жилой вид; и книги, конечно, тоже способствуют.
Беседа с директором Арье – симпатичный, но абсолютно равнодушный.
Приезд милой Жени Хоровиц, я показывал ей работы, при встрече она поцеловала меня. Она познакомила меня с Майклом Элкиным.
Ведь день раскрашивал композиции 17 числа.
Яшенька весь день с детьми и со своими долгожданными игрушками.
Златочка очень радуется, увидев меня, и любит, чтоб я ее носил на руках.
21 октября. Чт. Мевасерет Цион. Приводил в порядок записи. Разругался с Иркой из‐за непорядка в доме.
22 октября. Пт. Мевасерет Цион. Напечатал монотипией 4 птицы, рыбу, старика с козой.
Гости: Женя Хоровиц с Майклом Элкиным (корреспондент «Ньюсуика»), который взял у нас интервью.
23 октября. Сб. Мевасерет Цион. Раскрашивал вчерашние монотипии.
Познакомился с жалким Мишей Позиным и неким Ицхаком Альмагором, председателем Общества людей с высшим образованием. «Рога и копыта».
Писал письма. Смотрели чешское кино. Режиссер Иржи Менцель.
24 октября. Вскр. Мевасерет Цион. Писал письма. Начал большую акварель. Читал историю евреев.
25 октября. Пн. Мевасерет Цион. Иерусалим. Почти окончил акварель «Отпусти народ мой».
Я, Ирка, Яшка в Иерусалиме: супермаркет, еврейский шук, покупка фруктов.
Гости: Миша Позин с женой и детьми (добрые люди) и Жора Ямпольский – художник (2 года назад из Молдавии).
26 октября. Вт. Мевасерет Цион. Нарисовал акварель «В будущем году в Иерусалиме».
Вечером: учитель-волонтер Ицхак Динур из близкого мошава[4], фермер. Но нам не до изучения иврита.
27 октября. Ср. Мевасерет Цион. Оценили с Иркой все мои работы – от 100 до 1000 лир.
Дети спят, и мы вечером у Меникеров.
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первое издание книги «Расставание с Нарциссом» замечательного критика, писателя, эссеиста Александра Гольдштейна (1957–2006) вышло в 1997 году и было удостоено сразу двух премий («Малый Букер» и «Антибукер»). С тех пор прошло почти полтора десятилетия, но книга нисколько не утратила своей актуальности и продолжает поражать не только меткостью своих наблюдений и умозаключений, но также интеллектуальным напором и глубиной, не говоря уже об уникальности авторского письма, подчас избыточно метафорического и вместе с тем обладающего особой поэтической магией, редчайшим сплавом изощренной аналитики и художественности.
Московские шестидесятые — интереснейший культурный феномен, начавшийся с Фестиваля молодежи и студентов (1957) и закончившийся Бульдозерной выставкой (1974). Освобождение от сталинской тирании привело к появлению блестящего поколения интеллигенции, часть которой жила своей, параллельной советскому обществу, жизнью. В книге Вадима Алексеева эпоха предстает глазами неофициальных художников, в подвалах которых искался новый художественный язык, восстанавливалась потерянная связь с Европой и забытым авангардом 1920-х, собирались поэты, мыслители, иностранцы.
Вера Аркадьевна Мильчина – ведущий научный сотрудник Института Высших гуманитарных исследований РГГУ и Школы актуальных гуманитарных исследований РАНХиГС, автор семи книг и трех сотен научных статей, переводчик и комментатор французских писателей первой половины XIX века. Одним словом, казалось бы, человек солидный. Однако в новой книге она отходит от привычного амплуа и вы ступает в неожиданном жанре, для которого придумала специальное название – мемуаразмы. Мемуаразмы – это не обстоятельный серьезный рассказ о собственной жизни от рождения до зрелости и/или старости.
Английская литература XIX века была уникальной средой, в которой появилась целая плеяда талантливых писательниц и поэтесс. Несмотря на то, что в литературе, как и в обществе, царили патриархальные порядки, творчество сестер Бронте, Джейн Остен и других авторов-женщин сумело найти путь к читателю и подготовить его для будущего феминистского поворота в литературе модернизма. Лицами этой эпохи стали талантливые, просвещенные и сильные ее представительницы, которым и посвящена книга литературоведа А. Ливерганта.