Левая политика. Текущий момент. - [40]

Сегодня власть жёстко заявляет о проблеме территориальной целостности государства. Но возможно ли оно без целостности проживающего в нём народа? Напомню, что и СССР развалился, в том числе и потому, что не удалось решить национальный вопрос, не получилось создать новую историческую общность — советский народ.

Россия это пространство, на котором соединились славяне, тюрки, угро-финны, где тысячу лет мирно существуют православие, ислам и иудаизм. Это уникальное мировое явление. И проводить анализ крови, выяснять этническую принадлежность тех или иных людей представляется глупостью, направленной против целостности государства. Мы обязаны защищать не только свою территорию, но и свои убеждения, свой российский дух.

Мне нравятся люди, которые успели стать русскими. И те, которые не успели, — тоже.

Имперский синдром

Илья Федосеев

Мы любим сильных людей, мы любим жёстких вождей,

Мы ловим кайф, когда нас бьют по башке.

Такая наша стезя, иначе с нами нельзя —

У нас в крови тоска по сильной руке.

Тимур Шаов

Хорошее слово — империя. Никто толком не знает, что оно означает, но звучит очень красиво, а для многих — и притягательно. Так что рассуждать на эту тему можно до бесконечности: пророчествовать о грядущей империи (извините, оговорился: я хотел сказать «о Грядущей Империи»), выискивать её ростки в настоящем, аналогии — в прошлом, выяснять, какие общественные силы способны её породить, а какие будут этому препятствовать…

А зачем она нужна?

Впрочем, вопросом «Что такое империя?» авторы хоть редко, но задаются. Значительно менее популярен другой вопрос: «Империя — для чего?». Зачем она, собственно, нужна? Какие потребности каждого из нас она призвана удовлетворить?

Сам собой напрашивается ответ «чтоб была». Есть такие люди, и их немало, для которых империя самоценна. Более того, она для них — святыня, а приведённый здесь вопрос выглядит форменным кощунством (всё равно что спросить у верующего, зачем нужен бог). Такое направление условно можно назвать религиозным.

Наиболее яркий его представитель — Александр Проханов. В своём знаменитом интервью с Чубайсом («Российский капитализм: от первоначального накопления капитала — к развитию») этот писатель изложил свои взгляды предельно откровенно: «Он (проект. — И.Ф.) не наполняется пока никаким конкретным содержанием. Я не знаю, какая это будет Империя: коммунистическая, либеральная, фашистская, теократическая, или какая-то иная имперская мегамашина, — только исторический процесс покажет, что будет стоять за этим термином.»[31]. Умри, Денис, лучше не скажешь. Неважно какая — лишь бы Империя, да ещё с большой буквы. На всякие мелочи, вроде коммунизма, либерализма и фашизма, автор не отвлекается.

Разумеется, так рассуждают далеко не все имперофилы. Скажем, обыватели из их числа надеются, что сверхмощное государство (всё-таки слишком часто употреблять слово «империя» — моветон) сможет (другой вопрос, захочет ли?) защитить их, гарантировать спокойную и безопасную жизнь.

Есть в рядах сторонников империи «прогрессисты» наподобие М. Калашникова. Этим, собственно, империя как таковая и не нужна — им нужен прорыв в будущее, принципиально отличное от настоящего, «новый мир». Поскольку добиться этого без прогресса науки и техники невозможно, средством такого прорыва и выступает империя, способная обеспечить необходимую концентрацию материальных, трудовых и интеллектуальных ресурсов.

Ещё один взгляд — один из самых распространённых — условно назовём реваншистским. Его сторонники надеются, что новая империя, так сказать, нанесёт ответный удар: отплатит за все унижения, которым повергается нынешняя Российская Федерация — а заодно и все её обитатели. Впрочем, чаще такие взгляды ведут не к имперопоклонничеству, а к обычному национализму.

Мегамашина

Разумеется, только названными пунктами побудительные мотивы «имперофилов» не исчерпываются — перечислять их можно ещё долго. Но давайте попробуем всё же понять: что же за загадочная сущность — «империя»?

На самом деле её суть точнее всего выразил всё тот же Проханов в уже процитированном отрывке: империя есть мегамашина. Централизованное многонациональное государство с одной государствообразующей нацией (единственное исключение, пожалуй, Австро-Венгрия, где таких наций было две), сильным и разветвлённым управленческим аппаратом, мощной армией. Принято также считать, что империю объединяет некая мобилизующая идея — но я не уверен, что ассирийцы, персы, римляне, франки, да и те же австрийцы согласились бы с этим. Впрочем, империи Александра Великого и впрямь была свойственна определённая идея: повсеместное распространение греческой культуры как высшего достижения человечества. Вот только ей это что-то не прибавило долговечности. После смерти основателя сподвижники великого полководца растащили государство на куски.

Но главная черта империи — та самая «мегамашинность». Характерно, что Проханов взял за основу своей метафоры именно машину, а не, скажем, организм. Показательная проговорка: в отличие от живого организма машина — сколь угодно мощная — мертва. Ничего живого и ничего человеческого в ней нет.