Левая политика. Текущий момент. - [39]

Вспоминается совершенно удивительный эпизод, который произошёл в Краснодаре. Когда тамошний губернатор чистых кровей стал выселять со своей территории инородцев, один армянин с болью прокричал в телекамеру: «Я понимаю, когда отсюда гонят азербайджанцев. Но нас за что? Мы же христиане!»

Но даже принадлежность к христианству не спасает от подозрений — цвет «опушки спины» в данном случае превалирует над всеми остальными доводами. И вот русская девушка посчитала для себя вполне возможным получить премию «за храбрый поступок», а точнее за то, что, защищаясь, убила не просто насильника, а именно инородца. Ведь понятно, что будь у таксиста Сергея фамилия «Петров», ни о какой премии и речи бы не было. Равно как была бы у потерпевшей Александры фамилия «Иштоян».

«Вручение премии Александре Иванниковой “Движением против нелегальной иммиграции” уже служит основанием для привлечения к уголовной ответственности за разжигание межнациональной розни», — заявила в интервью радиостанции «Эхо Москвы» член правозащитного центра «Мемориал» Светлана Ганнушкина[30].

Но никакой уголовной ответственности не будет, поскольку в ином случае придётся обвинить в «разжигании» многих журналистов, писателей, режиссёров. По телевидению беспрестанно идут патриотические сериалы, в которых некоторые народы изображается исключительно как скопище идиотов, насильников и негодяев.

Помню, как генерал Барсуков, в то время — руководитель ФСБ России, с официальной трибуны назвал весь чеченский народ бандитами и убийцами. И во всей стране только журналист Александр Минкин попытался привлечь его за эти высказывания к суду. Чеченцев, кстати, не раз предлагали — публично! — закатать в асфальт, выселить обратно в Казахстан, сбросить на Грозный атомную бомбу…

Я каждый день наблюдаю в метро одинаковую картину: хорошо натасканные милиционеры выхватывают из проходящей толпы смугленьких и чернявеньких людей и начинают бесцеремонно их обыскивать. Подозрительный этнос в столице России ежедневно проходит унизительную процедуру дознания и вывёртывания карманов с последующей их зачисткой. Понятно, что это формирует адекватное отношение и к власти, и к «титульной нации».

Знаки различия

Приятель Паша, еврей по происхождению и русский по национальности (обычное ведь дело), недавно вернулся из Парижа и с болью поведал о том, что во Франции столько арабов, что просто житья нет. «Надо что-то с этим делать, — решительно заявил он. — Они же размножаются как кролики и получают за это огромные пособия от государства. Франция сама себя хоронит». Боль за Париж сделала Пашку расистом, но он всё-таки нашёл уместным воздержаться от призыва «Всем убраться на свою историческую родину!», поскольку мы оба пили пиво довольно далеко от своих исконных мест обитания.

Москва, почти как Париж, заполнилась людьми с югов. Проблема гастарбайтеров и незаконных мигрантов регулярно муссируется в СМИ. Обществу активно внушают, будто приезжие отнимают рабочие места у коренного населения, поднимают уровень преступности и разводят антисанитарию.

Хотя прекрасно известно, что именно мигранты очистили Москву от мусора: в районе, где я живу, почти все дворники — узбеки. Целыми днями они толпой гоняются за окурками и бумажками.

Однажды утром я подошёл к дому дочери и стал ждать внука, с которым мы условились погулять. Я пришёл чуть раньше времени и присел на лавку у подъезда. И тут из дверей появился «несвежий» мужчина и походкой титульной нации направился ко мне. Я срочно стал искать какой-нибудь предмет, достойный пристального внимания. «Ты куда смотришь?» — строго поинтересовался мужчина. «На юг», — деликатно ответил я. Мужчина не обратил внимания на попытку увильнуть от общения и плюхнулся на скамейку рядом. Потом достал из вздутых штанин початую бутылку водки и, тряхнув ею, предложил выпить. Я отказался, тогда он, запрокинув голову, сделал затяжной глоток и прикрыл глаза, поджидая, пока лекарство не «тронет» организм. Только после этого он продолжил беседу. «Ты кто будешь по национальности?». «Узбек», — ответил я. Тут взгляд его стал жалостливым: «Ну, ничего, ничего, сынок», — успокоил он. Я хохотал до слёз, а он так и не мог понять причину смеха и вяло смотрел на мои конвульсии.

Человек не лошадь — тут чистых кровей не бывает. Однажды во время туристической поездки я сходил по трапу судна в стамбульском порту и услышал, как одна дама спросила свою спутницу: «Ты не знаешь, как по-ихнему будет «базар?». Пришлось вмешаться: «Мадам, — заметил я, — то, что по-вашему называется “рынок”, то по-ихнему будет “базар”». Позже я встретил её на базаре, она очень строго спрашивала продавца: «Это точно бараний сыр?». Турок радостно кивал, но я чуть было не разрушил сделку, ибо бараны, как правило, не дают молока. «Продавец лукавит, — усмехнулся я. — Этот сыр из бычьего молока». «Как из бычьего?», — изумилась она. «А как из бараньего?» — Мои раскосые глаза на добрую минуту стали круглыми. Логика её поразила, но она тут же нанесла ответный удар, со смехом заявив, что в природе случаются всякие казусы — например, яйца несут не только куры (при этом она снисходительно хохотнула). Пришлось объяснить ей, что носить яйца всю жизнь — задача, с точки зрения демографии, более ответственная, чем нести их ежедневно.