Лев Толстой о величии души человеческой. Путь Огня - [36]
При мысли о предстоящих поступках и, если можешь, при совершении самых поступков спрашивай себя: для чего ты делаешь то, что делаешь: для себя ли, для Бога, для своей совести или для людей, для их одобрения. Спрашивай себя: будешь ли делать то же, что делаешь, если бы ты не только знал, что никто никогда не узнает про это, но что это доброе для оценки твоей совести дело останется для людей поводом осуждения тебя. [31]
Если хочешь быть спокоен, угождай Богу, а не людям. Разные люди хотят разного; нынче хотят одного, завтра другого. Никогда не угодишь людям. Бог же хочет одного и того же, и ты в своём сердце знаешь, чего Он хочет. [32]
Любить – значит желать того, чего желает любимый предмет. Желают предметы любви противоположного, и потому любить можно то, что желает одного и того же. Желает же одного и того же Бог. [33]
Перед людьми жить очень хлопотно – всем потрафить, от всех заслужить доброе мнение, скрыть от них свои гадости. Очень трудно. А как покойно и легко перед богом. Перед ним трудиться, скрывать и рисоваться нечего. Он знает, каков я и чего я стою. Это одно и большое преимущество служения богу, а не людям. [34]
…Иметь в виду только бога, а не людей. Поступайте так, как будто вы одни в мире и люди никогда не узнают о вашем поступке. И не загадывайте вперёд, а поступите, как сказано в евангелии: когда поведут вас, не думайте, что будете говорить, дух, который в вас, скажет что должно. Человек бывает слаб и бывает очень силён, когда он соединяет свою волю с волей бога. [35]
Спокоен, всегда радостен может быть только тот, для кого главное и даже одно дело жизни – дело соблюдения, просветления своей души перед Богом и для Бога. Но как трудно приучить себя к равнодушию о мнении людском, особенно когда оно осуждает то, что делаешь для Бога.
Да, надо иметь дело только с Богом и перед Богом. Трудно это. Но стоит поработать для этого, приучить себя к этому. Стоит потому, что только так легко и жить, и умирать. [36]
Надо приучать себя жить, совершенно не думая о людском мнении, не желая даже любви людской, а жить только для исполнения закона своей жизни, воли Бога. При такой одинокой, с одним Богом жизни, правда, теряется побуждающее иногда к добрым поступкам желание славы людской, но приобретается такая свобода, такое спокойствие, такое постоянство и твёрдое сознание верности пути, которых не испытывает никогда тот, кто живёт для славы людской. [37]
То, что делаешь для себя или для людей с определённой целью, всегда слабо, и результаты гадательны. То же, что делаешь для Бога без видимой и желательной цели, всегда непреодолимо могущественно и ведёт прямо к своей цели. Точно за тобой со всей своей силой стоит сам Бог. [38]
Ах, если бы привыкнуть жить перед судом Бога – чувствовать Его всегда судящим меня, так же, как живёшь перед судом людским, заботишься о нём. Ах, если бы только всякий час, всякую минуту жить перед Ним! Какое бы счастье. [39]
…Делай всё, что тебе хочется, что вложено в тебя, но делай не для добра (добра нет, как и зла), а для того, что этого хочет Бог. Делай не доброе, а законное. Это одно удовлетворяет. Это одно нужно и важно, и радостно. [40]
…Как молитва настоящая только уединённая – один с Богом, так и деятельность настоящая только та, где мотив её известен одному Богу, т. е. никому. [41]
Что нами хочет делать бог, мы не можем знать, как не может знать лошадь запряжённая, куда, зачем и что она везёт, но если она кротка и смирна и везёт, то она знает, что она работает хозяину, и ей хорошо. Иго моё благо и бремя моё легко. [42]
Дело наше здесь только в том, чтобы держать себя, как орудие, которым делается хозяином непостижимое мне дело – держать себя в наилучшем порядке, – чтобы, если я соха, чтобы сошники были остры, чтобы, если я светильник, чтоб ничего не мешало ему гореть. [43]
Хочешь, думаешь действиями, словами влиять на людей, послужить Богу для осуществления Его царства, а когда вдумаешься в своё положение, то видишь, что всё лучшее служение – это себя сделать лучшим. А уже Он мною сделает, что Ему нужно и как Ему нужно. [44]
…Я только одного этого желаю, живу только тем, что надеюсь сделать это – передать свою веру другим. Но знаю, что если я это буду делать для себя, я ничего не сделаю, а сделаю только тогда, когда я буду покорным и не имеющим своей личной цели орудием воли Божьей. [45]
…Я есмь орудие, орган бога, и (…) я желаю одного – исполнять своё назначение без небрежности и без напряжения, постоянно сознавая, что через меня действует сила божия… [46]
Каждый из нас есть сила, сознающая себя – летящий камень, который знает, куда и зачем он летит, и радуется тому, что он летит, и знает, что сам он ничто – камень, а что всё его значение в этом полёте, в той силе, которая бросила его… [47]
