Лев любит Екатерину - [15]
Кавалеристы в лагерь вернулись уже по наведенным мостам. Их бы приветствовали, как героев, но уж больно потешно они смотрелись с поджатыми под лошадиное брюхо ногами. Потемкин немедленно перелез на белопенного своего скакуна, поехал красоваться.
Жеребца назвали Тигром, в честь Каплана. Был он пакостен и лукав. В бой на нем Гриц не рисковал. Норовистый и в голове одни кобылы. А когда ему вставит, так хоть вдесятером держи – всех перекусает и умчится хвост по ветру. «Пристрели ты эту сволочь, – говорили товарищи. – Или отдай выхолостить. Все равно от него пользы нет». Но Потемкину было жалко – такой красивый! Ноги тонкие, только браслетов не хватает. Голова маленькая. Шея лебединая, хвост – плюмажем. Где еще такого найти? Вернется Гриц в Петербург, будет на нем выезжать, все барышни с балконов попадают.
– Вы, я вижу, прогуливаете свою лошадь, как собаку? – услышал Потемкин за спиной насмешливый неприязненный голос.
На взгорье, заслоняя вид на крепость, стоял генерал-поручик Репнин. Сухой, как щепка. В темно-синем, почти черном сюртуке поверх форменного кафтана, но без шапки, даже без треуголки, подставляя холодному ветру рано начавшую лысеть голову.
Потемкину был неприятен этот человек. От него исходил удивительный внутренний холод. Точно там, в сердцевине, за корой синего сюртука, кафтана и даже тела, душа была сделана из какого-то иного материала, чем у других людей. «Ртутная кровь» – так Гриц для себя определял эту породу.
– Вы в очередной раз прославились, – с нескрываемой издевкой бросил Репнин. Его изломанные треугольником брови сошлись над переносицей. – Ждете нового чина? Или новой побрякушки на грудь?
Потемкин знал, что следует сдержаться. Когда-то его отряд входил в корпус Репнина, а теперь Гриц сам командовал корпусом и был равен прежнему начальнику. Такое не прощалось.
– Пока вы читаете Сен-Мартена, война пройдет, – усмехнулся он. – Философский камень еще не нашли, чтоб возвращать время и участвовать в пропущенных битвах?
Репнин побагровел. Он действительно везде таскался с Сен-Мартеном, как с молитвенником. И язвительный Потемкин уже прозвал его «Опус негридо», что значит «Делание в черном» – первая ступень алхимических работ. Гриц, смеясь, говорил, что ее следовало бы именовать «Черное дело». Не так уж он мало знал, этот кривой чудак!
Год назад между ним и Репниным вышла ссора. После возвращения из Фокшан с мирной конференции, Потемкин получил от командира корпуса приказ двигаться на соединение с войсками Гудовича у крепости Турны. К Гудовичу же поскакал вестовой с повелением отходить. И когда отряд Григория приблизился к Турне, русских там уже и след простыл. Зато явились татарские конники в несметном числе, да осажденные турки, увидев, что противник уходит, открыли ворота и выступили навстречу горстке неверных.
Вот это была драка! Двое суток. Без передышки. Пять тысяч против двадцати. Гриц лишился под проклятой крепостью трети своих людей. А мог бы половины. Вырвались из кольца, думали удирать. Но посмотрели на врага и поняли – навели страху. Со стены рожок проиграл отступление, знатная часть османов ринулась в ворота. Татарские же конники потеряли много народу и откатились в степь. Черные от усталости и крови кавалеристы, не сговариваясь, повернули коней. Потемкин кричал команду едва ли не в спины. Дал шпоры, чтобы не отстать от своих, опередил, как положено командиру. Но, в сущности, последняя атака была на едином порыве. Его кавалеристы оставили поле у Турны за собой и, чуть не падая с седел – в обратный путь. Только одна мысль крутилась в головах: кто же их подставил?
– Как вы смели?! – Никогда фельдмаршал не отличался спокойствием. Но сейчас, казалось, бутылки с портером начнут взрываться. Так, наверное, трубит боевой слон индийского раджи, топча англичан в красной форме. – Как вы могли отдать два противоположных приказа?!
Репнин стоял перед командующим навытяжку и смотрел прямо перед собой. Лицо его было непроницаемо. Тут же, в палатке, собрались остальные офицеры. Командиры корпусов притихли, не смели выдохнуть. Гудович бледный от изумления: «Да кабы я знал, я бы никогда…» Потемкин с рукой на перевязи один сидел в углу на сундуке. Ему можно, он не держался на ногах.
– Мы потеряли полторы тысячи! Ни за что! Даром! По вашей глупости! Я отстраняю вас от руководства корпусом! Немедленно отпишу в Петербург! Пусть там решают! А пока – под арест!!!
Репнин повернулся на каблуках. В лице у него не было ни кровинки. Тонкие губы сжались в щель. Но в колких глазах почему-то застыла усмешка.
– Прежде чем вручить свою шпагу вашим адъютантам, позвольте переговорить с вами наедине.
Он смотрел на Румянцева, будто имел право на эту привилегию.
Странно было видеть, как старик мнется. Грозный отец-командир опустил глаза, ворчливо бросил в сторону: «Все идите», – и остался с виновником торжества с глазу на глаз.
Товарищи помогли Потемкину выбраться из шатра, хотели увести. Не тут-то было. Гриц сел на барабан недалеко от входа. «Я здесь подожду». Он хотел знать, чем кончится дело.
Сначала послышались голоса. Репнина – ровный, внушительный. Румянцева – раздраженный, резкий. Потом все смолкло. Зашуршала бумага. Повисла долгая-долгая пауза. И наконец раздался крик фельдмаршала:
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
Российская империя возродилась и стала одним из сильнейших государств в Солнечной системе. Казалось бы, достигнуто процветание, но в обществе зреет кризис, а международная обстановка медленно, но верно сползает к широкомасштабной войне. Спецслужбы империи ищут виновного во взрыве телепорта, из-за которого чуть не погиб государь. Европейский Альянс выдвигает ультиматум, мечтая под прикрытием демократических лозунгов оторвать от России кусок территории с богатыми ресурсами. Ощущение надвигающейся катастрофы заставляет главного «жандарма» империи, могущественного главу III отделения, мобилизовать все патриотические силы огромной страны, чтобы противостоять внешней и внутренней агрессии.
Полагаете, желания сбываются только в сказках и принцы на дороге не валяются? Эдит думала так же, бредя по широкому тракту навстречу Англии и браку по расчету.«Уверена, найдется среди английских дворян романтичный дурачок, который поверит в мою слезливую историю и, не долго думая, обзаведется молодой очаровательной женой-француженкой. Скажете, цинично? Так ведь и жизнь не сказка о невинных девах и благородных рыцарях. Вот если судьба возьмет да и бросит к моим ногам принца, тогда я признаю, что ошибалась, но что-то мне подсказывает…Тут ветви густого придорожного кустарника подозрительно зашумели, и прямо передо мной в дорожную пыль вывалился потрепанный человек…».
Рыжеволосая Айрис работает в мастерской, расписывая лица фарфоровых кукол. Ей хочется стать настоящей художницей, но это едва ли осуществимо в викторианской Англии.По ночам Айрис рисует себя с натуры перед зеркалом. Это становится причиной ее ссоры с сестрой-близнецом, и Айрис бросает кукольную мастерскую. На улицах Лондона она встречает художника-прерафаэлита Луиса. Он предлагает Айрис стать натурщицей, а взамен научит ее рисовать масляными красками. Первая же картина с Айрис становится событием, ее прекрасные рыжие волосы восхищают Королевскую академию художеств.
Но и без этого характер мисс Гарднер был далеко не сахарным. Об этом с успехом говорил ее твердый подбородок, прозрачно намекая на ее потрясающее упрямство, капризность и общую вздорность нрава. Спорить с ней опасался даже сам генерал, поскольку в этих спорах он неизменно проигрывал с самым разгромным счетом. Но лучше всего о характере Аннабэл говорило ее детское прозвище, которое прилипло к ней намертво. По имени ее давно не называли не только родственники, но и знакомые, посчитав, что если имя отражает ее ангельскую внешность, то прозвище метко указывает на ее нрав.
В двенадцатый том собрания сочинений вошли два независимых романа и повесть, относящаяся к циклу «Аллан Квотермейн».
Это является продолжением моей первой книги «Драконы синего неба». Все пошло не по плану, и главная героиня очутилась в настоящем логове вампиров, да причем еще и с амнезией. Сможет ли она что то вспомнить и вернуться к своему суженому? Что же сможет помешать планам Женевьевы…
Вильхельм Мельбург привык ходить по лезвию ножа, каждый день рисковать собственной жизнью ради дела,которому служит уже много лет. Но чувство, вспыхнувшее помимо воли, вопреки всему, в холодных застенках СС заставляет забыть о благоразумии и осторожности. .
Екатерина в окончательной ссоре со своим венценосным супругом. Уже есть приказ о её аресте. Не желая вызывать новой вспышки гнева, Екатерина едет в Петергоф. Тем временем в городе уже всё готово к перевороту. Пётр III узнает о бегстве жены. Он поражён случившимся и долго колеблется, не зная, что предпринять, но в конце концов отплывает в Кронштадт. Заговорщики тоже вспоминают о морской цитадели. В Кронштадт отплывает адмирал Талызин, в помощь которому Екатерина даёт Потёмкина. Им удаётся арестовать эмиссара императора и коменданта и привести морские экипажи к присяге.
В далеком Париже маг и вечный скиталец граф Сен-Жермен показывает своим покровителям, Людовику XV и маркизе Помпадур, удивительный камень — алмаз Дерианур, «Море света», некогда украшавший лоб индийской богини Тары. Теперь камень ищет нового хозяина. Тот, кто его получит, обретет небывалое могущество и встанет во главе поднимающейся империи. Сен-Жермен отправляется в Россию, где должен встретиться с претенденткой на престол — великой княгиней Екатериной Алексеевной. Братство посвященных готово оказать будущей императрице помощь при захвате власти, но хочет получить гарантии грядущих реформ.
Умирает императрица Елизавета Петровна. Ей наследует ненавистный всем великий князь Петр Федорович, поклонник Фридриха II и Пруссии. Его вызывающее поведение, ненависть ко всему русскому, отрицание православия доказывают окружающим, что новое царствование не будет долгим. Такого монарха скоро свергнут. Кто тогда наденет корону? Его маленький сын Павел? Находящийся в заточении узник Иван Антонович, свергнутый с престола в годовалом возрасте? Или никому не известные дети Елизаветы Петровны от фаворита и тайного мужа Алексея Разумовского? Меньше всех прав у супруги Петра III — Екатерины.