Лев и Екатерина - [5]
Если б кто увидел ее сейчас - за рулем, в джинсах, где-нибудь на заправочной станции между Джанкоем и Симферополем, - не поверил бы своим глазам. И еще бог весть что подумал бы. Притворяется, не иначе либо здесь, либо там... Однажды так и встретили кого-то из сослуживцев, и тот поспешил удалиться, а в другой раз другой знакомый что-то бормотал...
В Балашихе у бабушки росла дочь Света. Имя это ей никак не шло: чернявая, худенькая, похожая, надо понимать, на отца-кавказца - уж скорее какая-нибудь Фатьма или в крайнем случае Нина, но никак не Светлана. Во всем остальном Света была в мать, или скорее в бабушку: старательная, неприхотливая. Исправно училась, исправно навещала мать по выходным и уж непременно в праздники, не забывая отдельно поздравить и открыткой. С отчимом, если можно так назвать Льва Яковлевича, Света держалась корректно. Как относилась к нему? Скорее всего, никак. Уже девицей, в восьмом или девятом классе, Света стала чаще наезжать к ним в Москву, иногда ей нужны были деньги на какую-нибудь покупку - в пределах вполне скромных, не более того, что имелось у подруг: сапоги, джинсы, однажды - магнитофон. Екатерина Дмитриевна и Лев Яковлевич, можно сказать, не знали с ней хлопот.
Иногда возникало: а не взять ли ее к нам, все-таки Москва, вот окончит школу, поступит в институт, не ездить же электричкой из Балашихи. Тему эту начинал Лев, понятное дело, для приличия, но разговор повисал в воздухе. Школу Света окончила, в институт поступила, оказалось, что и ездить не так сложно: из Балашихи пустили автобус до метро...
Своих детей они так и не завели.
Была еще одна тема, не то чтобы запретная, но все же достаточно болезненная или, скажем так, настолько деликатная, чтобы ее всуе не касаться: Левина книга - цель и венец всей его, а теперь уж и их общей жизни. Временами Лев все же рабон тал - писал, нельзя сказать, что он так и пролежал все годы на диване. Писал - хотя и лежа, но и великий наш Пушкин тоже, как известно, любил сочинять в горизонтальном положении. Катя, надо отдать ей должное, с пониманьем и даже трепетом относилась к творческому труду, понимая всю его исключительную особенность. Это осталось у нее на всю жизнь. Иногда Лев сам, без ее расспросов, заговаривал о заветной книге, случалось, и читал ей готовые страницы, чаще рассказывал задуманное, всегда находя в ней восторженного слушателя. В книге был, между прочим, подмосковный текстильный городок, куда судьба забросила героя; фабрика с ветхим оборудованием, еще времен хозяев Алексеевых; трехэтажные кирпичные корпуса-общежития, казармы, как они назывались еще с тех времен. Хозяева Алексеевы были те самые, из которых вышел великий артист Станиславский, и дальше автор прочерчивал историю МХАТа, горькую участь русской интеллигенции при новой уже власти: боялись, ненавидели и служили.
Конечно, и речи не могло быть о том, что это все когда-нибудь может увидеть свет в напечатанном виде. И больше того: написанные страницы требовали осторожного хранения, даже, может быть, конспирации - с этим шутить не приходится, случается, изымают даже копирку. В другое время Лев не удержался бы и прочел пару-тройку готовых глав близким приятелям, а уж тот кусок, где шли философские рассуждения о природе власти, наверняка пустил бы по кругу. Но сейчас, в его ситуации, это значило бы подвести Катю. То есть он все-таки считался с ее положением, принимал его как должное, да и пользовался, чего уж там, всеми его выгодами, хоть и писал крамолу. Так они и жили в согласии.
После очередного творческого приступа подворачивалась халтура, какой-нибудь перевод с туркменского по подстрочнику (с некоторых пор Льва Яковлевича стали привечать в издательствах), потом наступала пора увлечений - отправлялся в Прибалтику за кактусами, потом вдруг впадал в отчаяние: жизнь не удалась. Ночами в темноте он прижимался к ней, обнимал ее плотно и говорил, говорил ей все, в чем мог признаться только себе, себе и ей. Кто это из великих сказал: мы ревнуем женщину потому, что поверяли ей все сокровенное, и, изменяя, она как бы предает эти тайны. Ей, Кате, были вверены все потаенные мысли, сомнения, слезы, вся беззащитность седеющего мальчика Льва Шустова. Он засыпал, уткнувшись лбом в ее шею, обвив ее руками, словно ища защиты, и она, освободив руку, натягивала сползшее одеяло ему на спину.
Наутро, оставив его в постели, она поднималась, наспех завтракала, гляделась в зеркало. В половине девятого у подъезда стояла машина, начинался ее рабочий день.
6
"Чем отличается троллейбус от трамвая? - рассуждал когда-то Иван Иванович Гусев. - Трамвай идет строго по рельсам, а троллейбус может и отклониться - метр влево, метр вправо. Будь как троллейбус, - напутствовал он Катю, - маневрируй, но поглядывай на провода!"
Екатерина Дмитриевна с легкостью усвоила и этот урок.
Вокруг еще оставались, курсировали, и в немалом числе, люди-трамваи. Но времена менялись. Это был уже тот период в жизни общества, когда на смену защитному френчу и фуражке пришел цивильный костюм-тройка, а к нему галстук и шляпа, а по зиме пыжиковая шапка, у женщин норковая. У женщин же соответственно жакет, белая блузка с кружевами, гладкая юбка, туфли-лодочки, косметика в осторожных пределах, все в меру. Не синий чулок, не Надежда Константиновна, но и не эстрадная дива.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.