Летят сквозь годы - [31]

— Раз просишь, то я, конечно, молчать буду. Да, думаю, Таня твоя не умолчит.

Дуся Пасько предугадала события: с легкой руки Тани в полку развернулось своеобразное соревнование в обучении штурманов летному делу. Штурманы в свою очередь делились тайнами собственной непростой специальности.

13. ВМЕСТО ПУДРЕНИЦЫ

На берегу Каспийского моря, в городке Хачмасе, размещались подвижные авиационные мастерские ПАМ-44.

Сюда доставлялись самолеты, которые уже нельзя было отремонтировать в полевых условиях. Из женского полка тоже отправили в ПАМ два самолета с экипажами в полном составе.

Небывалое событие, «бабы прилетели», — в мастерских до сей поры видели только мужчин-авиаторов, — произвело настоящую сенсацию. Даже начальник ПАМа был удивлен, узнав, что на фронте воюет целый женский авиаполк. Да как воюет! Девушки с боевыми орденами. По такому случаю он отдал распоряжение отремонтировать оба самолета вне очереди.

За ремонт принялась лучшая бригада старшины Александра Костенко. Мастера старались вовсю, и на третьи сутки самолеты стали как новенькие. Девушки поблагодарили, распрощались и улетели.

За трое суток молодые люди перезнакомились, подружились. Из разговоров Саша Костенко узнал, что в женском полку не хватает самолетов. Как было сказано, некоторые летчицы ходят безлошадными. У старшины-бригадира зародилась мысль собрать самолет в подарок женскому полку. Своей идеей Костенко поделился с товарищами. Всем она пришлась по душе; начали работать во внеурочное время, после трудового дня, по ночам. Решили подготовить подарок к 25-й годовщине Октября.

Когда самолет был почти готов — осталось только отрегулировать и облетать его, — в мастерские прибыл полковник из кавалерийского корпуса. Увидев в цехе исправный самолет, он сказал:

— У меня нет времени ждать, пока вы отремонтируете мою машину. Поставьте здесь эмблему кавалерийского корпуса — подкову. Я улечу на этом самолете, свой оставлю взамен. — И он похлопал по обшивке, как по крупу коня.

Подобные замены вообще практиковались. Но ведь тут особенный случай.

Старшина Костенко отправился к начальнику мастерских Федору Степановичу Бабуцкому, зная, какой он отзывчивый, душевный человек.

— Товарищ инженер-капитан, что хотите делайте, но я не отдам наш подарочный. Не отдам, и все. Бригада не позволяет.

— Товарищ старшина, кто вам сказал, что подарок собираемся кому-то отдавать? Командование кавалерийского корпуса просит срочно отремонтировать их самолет или заменить другим. Это верно. Но подарок трогать не будем. Знаете что? Чтобы новый самолет никому не мозолил глаза, вывозите-ка его на аэродром. Сегодня прибыла из женского полка летчица Марина Чечнева. Пусть она его облетает. А завтра вы с подарком отправляйтесь к нашим дорогим женщинам.

Костенко, обрадованный, вернулся в цех. Через час самолет, на борту которого было написано: «Лучшему комсомольскому экипажу», вывезли на аэродром.

Вскоре туда пришла Чечнева со своим техником Машей Щелкановой.

— Кто здесь Саша Костенко? — спросила Марина. — Мы прибыли в ваше распоряжение. Это — во-первых. А во-вторых, я привезла вам большой привет и… письмо.

— Спасибо. Я давно жду письмо. Давно жду… — Костенко принялся старательно вытирать руки ветошью.

— Нет-нет, так письмо вы не получите! Пляшите или пойте.

— Пляши, пляши, Сашка! Иначе не видать тебе письма! — подзадоривали ребята своего бригадира. — Попался на крючок? Любовь, брат, не картошка. За письмо от милой и сплясать можно.

— Помилуйте, братцы. Я лучше вечером спляшу, когда музыка будет. А здесь что? Работать надо, а не плясать.

— Я согласна, — сказала Марина и протянула письмо. — Только знайте: у меня память хорошая. Если обманете — не спляшете, то я расскажу одной чернобровой, и она больше не станет писать никогда.

— Ну, тому, что я обманщик, она не поверит. А сплясать я спляшу, раз обещал. Обязательно спляшу.

Маша Щелканова, по-хозяйски засучив рукава гимнастерки, уже помогала в работе. Она заглядывала в каждый узел крепления, осмотрела инструменты и запасные части, которые придаются самолету. «Не забыли бы чего положить, — думала она. — Нужен полный комплект».

Работа была быстро закончена, и Костенко сказал Марине:

— Товарищ младший лейтенант, теперь все зависит от вас. Вы должны определить, какая получилась машина.

— Могу сразу сказать: машина чудесная. А облетать, конечно, нужно. Пойдешь со мной, Маша?

— Нет, извините. В полет, испытать наше детище, пойду я! — сказал Костенко. — Вы отдохните, товарищ Маша, а я полечу.

Щелканова, конечно, не стала спорить: она отлично понимала чувства мастера.

Марина Чечнева, словно всю жизнь только и делала, что испытывала новые самолеты, без всякого страха взлетела и по-настоящему отвела душу летчика: выполнила серию фигур, потом повторила все сначала.

На следующий день Чечнева, Щелканова и Костенко вылетели в полк.

Вечером под праздник полк готовился, как всегда, к боевой работе. Летчицы в сопровождении техников осторожно выруливали самолеты из-под деревьев, выстраивались на старте. По аэродрому сновали заправочные машины. На командном пункте обсуждалась боевая задача. В эту ночь всем хотелось нанести особенно ощутимый удар по врагу.