Летучий голландец - [15]
— Молчать,— сказал капитан громовым голосом.— Мой долг — возглавлять все, что происходит на моем корабле! К оружию, матросы!
Матросы расхватали автоматы.
— В две шеренги становись! — не унимался капитан.— Восстание начинай! Долой ледники и да здравствует солнце! За мной!
Матросы воодушевились до последней степени и с автоматами наперевес бросились кто куда.
Они перестали стрелять в воздух и стали стрелять друг в друга. Пули свистели!
Впереди всех бесился Пирос. Он показывал такие чудеса храбрости и геройства во всеобщей драке, что писать об этих чудесах прописные истины — преступление.
Сотл то опускался на колени, то поднимался на цыпочки. Он думал, что это совсем не восстание, а репетиция музыкальной комедии из репертуара Кальмана.
Матросы дрались в одиночку, но и объединялись.
— Стойте, стойте! — уговаривал всех Сотл.— Не стреляйте. Не надо крови. Меня от нее тошнит. Лучше оглянитесь: как прекрасно по небу летят журавли. Они летят на юг!
Журавли действительно летели на юг. Нет прекраснее птицы, чем журавль. А как поют журавли в сентябре!
Но матросов сейчас это совсем не интересовало. Их интересовал трюм. В трюме стояли бутылки бренди. Около трюма дрались врукопашную. По палубам плыла кровь.
Особенно кроваво дрались матросы: один с усами, как у Леонкавалло, другой с усами, как у Ги де Мопассана. Ораторы и вожди, сначала они плевали друг другу в физиономии. Потом били друг друга прикладами по переносице. Потом разбивали друг другу бляхами лбы. Потом упали на палубу и задушили друг друга. Они жили счастливо и умерли в одну и ту же минуту. Их объятия оказались смертельными.
Фенелон дрался иначе: бесстрастный, он сидел в кресле-качалке Ламолье и читал Библию. Он сидел мрачно, как большая человеческая сова. Время от времени он слюнявил указательный палец, чтобы перевернуть страницу. Если какой-нибудь матрос подбегал к нему с агрессией, Фенелон подзывал его указательным пальцем и показывал на страницу. Матрос наклонялся над страницей, и тогда Фенелон бил его снизу смертельным ударом под подбородок. В дыму и под пулями Фенелон читал «Откровение Иоанна Богослова». Он знал, что делает.
— Ты не имеешь никакого официального права! — восклицал Гамалай, обращаясь к капитану.— Я годами вынашивал ненависть к рабству! Я собрал целую фонотеку магнитофонных записей. Это колоссальный обличительный материал. Я конспиративно подготовил восстание. Разве ты имеешь официальное право брать руководство восстанием на себя? Это — я!
Матросы уже вытаскивали бутылки вермута и дрались бутылями. Когда бутыли соприкасались с головами, получался довольно-таки колокольный звон. Некоторые унесли бутыли в ледник и замерзли насмерть.
Доктор Амстен метался от матроса к матросу. Он перевязывал раненых, потом связывал их попарно бинтами и сваливал за борт.
И капитан метался от матроса к матросу, приветствуя все их действия.
— Молодцы! — хвалил капитан.— Хорошо! За мной, мстители и протестанты! Я этих матросов люблю! — И сам капитан для разнообразия бросал то туда, то сюда гранату.
— Смерть капитану! — вскричал возмущенный до глубины души Гамалай. Он был возмущен поведением капитана и уже чуть-чуть не выстрелил в него из кольта!
Но как раз в этот момент Гамалай поднял глаза и увидел: с бизани падают за борт два израненных гиганта, близнецы Лавалье и Ламолье. В воздухе мелькали только сломанные шпаги и римские профили. За долгие годы этих дуэлей по понедельникам у Гамалая выработался уже условный рефлекс. И вместо того чтобы выстрелить и так навеки освободиться от капитана, исполнительный вождь восстания закричал, как всегда:
— Человек за бортом!
Все позабыли о восстании и моментально спустили шлюпки.
Горнисты побросали плетеные корзины, в которых они сидели, и бросились спасать водолазов.
Все шлюпки спустили на воду. На борту остались лишь капитан и лейтенант.
— Что же тебе сегодня приснилось? — спросил капитан.
— Я видел сегодня во сне восстание, как и всегда во сне. Но оно произошло совсем не так. Во сне я совершил все хитрее. Оно имело девиз «Одна секунда террора парикмахеров». Не нужны были никакие массы. В энной стране я собрал всех дворцовых парикмахеров и в первую очередь распределил между ними министерские портфели. Ровно в 11.00 парикмахеры ежедневно брили министров и короля. В эти 11.00 парикмахеры несколько активнее провели бритвами по их горлу, то есть быстренько отделили туловище от головы. В 11.01 все правительственные радиостанции информировали страну о свершившемся перевороте и что теперь диктатор — Гамалай.
Капитан посмотрел на Гамалая. Вид у лейтенанта не был жалкий. Его только трясло. Даже его бледное лицо сотрясала лихорадка. Кольт выпал из его рук на палубу. И глаза прыгали по лицу, как ртутные шарики. Капитан отстегнул свой кольт и подал Гамалаю.
— Нервная лихорадка,— сказал капитан.— На и застрелись.
«Властители и судьбы» — первая книга прозы ленинградское поэта Виктора Сосноры. Жанр произведений, включенных в книгу, можно определить как вариации на исторические темы. Первые три повести написаны на материале истории России XVIII века. «Где, Медея, твой дом?» — вариация на темы древнегреческого мифа об аргонавтах.
Царствование императора Николая Павловича современники оценивали по-разному. Для одних это была блестящая эпоха русских побед на поле брани (Кавказ, усмирение Польши и Венгрии), идиллии «дворянских гнёзд». Для других — время «позорного рабства», «жестокой тирании», закономерно завершившееся поражением в Крымской войне. Так или иначе, это был сложный период русской истории, звучащий в нас не только эхом «кандального звона», но и отголосками «золотого века» нашей литературы. Оттуда же остались нам в наследство нестихающие споры западников и славянофилов… Там, в недрах этой «оцепеневшей» николаевской России, зазвучали гудки первых паровозов, там выходила на путь осуществления идея «крестьянского освобождения».
Виктор Соснора. Народный поэт России.Что в нем народного? Н и ч е г о.Кроме судьбы. И души. А ведь это очень и очень много…Его нельзя читать — его надо дегустировать. На вкус. На цвет. На звук. Слышите? Нет?Если что-то отзовется — это ОН.
Тринадцать месяцев подписывались указы именем императора Иоанна Антоновича… В борьбе за престолонаследие в России печальная участь постигла представителей Брауншвейгской фамилии. XVIII век — время дворцовых переворотов, могущественного фаворитизма, коварных интриг. Обладание царским скипетром сулило не только высшие блага, но и роковым образом могло оборвать человеческую жизнь. О событиях, приведших двухмесячного младенца на российский престол, о его трагической судьбе рассказывается в произведении.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.