Летучие мыши появляются в сумерках - [9]

– Вы работали для человека, который умер?

– Да. Харлоу Милберс.

– Должно быть, вы работали недалеко от того места, где сидит слепой?

– Да, пару кварталов от банка – в том старинном здании на углу улицы. У мистера Милберса была там небольшая студия.

– Чем он занимался?

– Исследовательской работой, связанной с его личным хобби. У него была своя теория, смысл которой в том, что все военные кампании развиваются одинаково: никакая оборонительная тактика не способна противостоять агрессии до тех пор, пока агрессия не истощит сама свои силы, ни одна страна не может ничего достичь посредством агрессии, поскольку все ее силы уйдут на продление этой агрессии. Не важно, насколько вы были сильны в начале своих действий или каковы были импульсы к проявлению вашей агрессии, все равно придет время, когда вы окажетесь уязвимы. Чем более сильны вы были вначале, чем дальше завели вас ваши победы и чем более обширным был фронт наступлений… но вам все это неинтересно.

– Любопытная теория, – сказала Берта.

– Он собирался написать книгу на эту тему, я много писала под его диктовку. Это была интересная работа.

– Хорошо, – предложила Берта, – если вы решитесь что-либо предпринять по поводу автомобильного происшествия, дайте мне знать. Я думаю, вы можете получить долларов пятьсот или даже тысячу. Учитывая нервный шок и…

– О, речь не идет о нервном шоке, я просто не была работоспособна некоторое время и должна также оплатить счета врача.

– Да, – продолжала объяснять Берта, – следует учесть, что, для того чтобы получить деньги от страховой компании, придется пойти на некоторые денежные затраты, а также обладать определенной настойчивостью. Обдумайте все это, дорогая. У вас есть моя визитка, и вы всегда можете связаться со мной.

– Вы очень добры, миссис Кул. Суббота и воскресенье не в счет, так что я потеряла только три дня. Обычно я получала тридцать долларов в неделю, три дня принесли бы мне восемнадцать долларов, кроме того, восемь долларов я должна заплатить врачу. Двадцать пять долларов я хотела бы получить от страховой компании.

Берта остановилась, держась за ручку двери. Потом сказала:

– Не будьте остолопкой…

В это время кто-то тихо постучал в дверь.

Жозефина Делл попросила:

– Откройте, пожалуйста.

Берта Кул открыла дверь.

В дверях стоял человек небольшого роста, пятидесяти семи – пятидесяти восьми лет, с приятными манерами. У него были рыжеватые усы, голубые глаза и немного сутулые плечи.

– Вы миссис Делл, не правда ли? – сказал он, приветливо улыбаясь. – Меня зовут Кристофер Милберс. Я прошел через входную дверь, позвонив не в ту квартиру. Извините, мне следовало бы выйти на улицу и позвонить вам оттуда. Я хотел бы поговорить с вами о моем кузене. Все это произошло так неожиданно…

– Это не я, – сказала Берта, отступая назад так, чтобы человек мог пройти в комнату. – Вот мисс Делл. Я приходила к ней по делу.

– О! – Человек смутился.

– Проходите, – пригласила Жозефина Делл. – Я не буду вставать, если вы не возражаете, мистер Милберс. Меня сбила машина. Ничего серьезного, но врач не разрешил мне подниматься с постели чаще, чем это необходимо. Мне кажется, я знаю вас. Я написала несколько писем к вам под диктовку вашего кузена.

Милберс вошел в комнату, поклонился Жозефине Делл и произнес с заботой в голосе:

– Вы попали в автомобильную катастрофу?

Она протянула ему руку:

– Просто небольшое происшествие. Присаживайтесь.

– Я, пожалуй, пойду, – извинилась Берта и направилась к выходу.

– Одну минуту, миссис Кул, – попросила Жозефина Делл. – Я хотела бы продолжить наш разговор. Не могли бы вы немного подождать?

– Я уже сказала все, что хотела, – возразила Берта. – Только не делайте глупости – не продешевите. Если вы собираетесь предпринять реальные действия, свяжитесь со мной. Номер моего телефона есть на визитке.

– Хорошо. Спасибо. Я позвоню.

Глава 7

Слепой, освещенный лучами утреннего солнца, сидел, прислонившись к гранитной стене банка; он выглядел еще более хрупким, чем во время последнего разговора с Бертой.

Берта Кул попыталась обмануть его, изменив ритм своих шагов. Но он, не поднимая головы, произнес:

– Доброе утро, миссис Кул.

Она рассмеялась:

– Я намеренно изменила походку.

– Вы не можете изменить характерные черты, – сказал он. – Ваши шаги звучали необычно, но я опознал их. Вам удалось что-нибудь разузнать?

– Да, я нашла ее.

– Скажите, с ней все в порядке?

– Да.

– Вы уверены? Она не ранена?

– Нет, теперь уже все хорошо.

– У вас есть ее адрес?

– Меблированные комнаты Блубоннэт на Фигароу. Она работала на человека, который умер.

– Что за человек?

– Человек по имени Милберс. Писатель. Придумал целую теорию, хотел написать об этом книгу.

– Она работала неподалеку отсюда? – спросил слепой.

– Да. Угол следующего квартала. Старинное здание.

– Я помню его, я имею в виду, как оно выглядит. Это было до того, как я ослеп.

Они замолчали. Казалось, Кослинг пытается отыскать что-то в своей памяти – что-то наполовину забытое. Наконец он сказал:

– Держу пари, я знаю его.

– Кого?

– Ее шефа. Это, должно быть, тот пожилой мужчина с тростью, который очень характерно при ходьбе подволакивал правую ногу. Он для меня был загадкой. Примерно неделю назад я слышал его шаги последний раз. Человек, погруженный в себя. Он проходил мимо меня в течение года, но никогда не заговорил, ни разу не бросил монеты. Да, это был, должно быть, Милберс. Вы сказали, что он умер?