Летописец - [86]

— А давай не надо, — отмахнулся я. — Мне сегодня пришлось отбиваться от воинов, которые за вами приехали. А я всю ночь не спал, так что как-нибудь в другой раз покажешь навыки.

— Учти, ты обещал! Завтра проведем тренировку, и я тебя побью!

— Завтра, так завтра, — кивнул я и повернулся к худощавому мужчине. — Пликс, как насчет ужина? А то мы голодны…

Глава 28

И зачем я согласился на поединок с этой хулиганкой? Принцесса разбудила меня ни свет, ни зоря и, вручив в руки длинную палку, вытянула с сеновала на полянку. А учитывая то, что половину ночи я ждал, что ко мне придет Эйтелина, то совершенно не выспался. Надежды не оправдались, и я оказался сильно разочарован — не любит меня моя собственная невольница. Увы и ах.

Ну, раз меня подняли так рано, пришлось просыпаться. Я размялся и провел традиционный комплекс на растяжку и разогрев мышц. Потом устроил забег с гнедым по кругу и когда завершил пробежку, Мирьяна, скучающая на бревнышке, радостно завопила, что давно готова меня побить.

Поединок получился на редкость веселым. Рыжая хулиганка носилась вокруг меня, как реактивная и, размахивая двумя палками, имитирующими мечи, пыталась хотя бы раз сократить дистанцию. Я аккуратно отгонял ее от себя любимого и посмеивался над навыками горе-мечницы.

— Может, хватит? — спросил я после очередного отмеченного попадания по ее мягкому месту. — Ваше высочество, вы не готовы сражаться с настоящими воинами. Я не знаю, кто вам сказал, что вы умелая воительница, но этот человек оказал вам медвежью услугу. Вы, уверовав в собственные силы, могли бы бросить вызов настоящему воину, и тогда печальный итог был бы неизбежен.

— Но почему? Я же победила жениха! — чуть не плача шмыгнула носом Мирьяна. — Я все делаю правильно, но достать тебя не могу.

— Я выше, крупнее, у меня размах рук больше, к тому же меч значительно длиннее, — перечислил я. — А вы молоды, не имеете опыта, и слишком самоуверенны. Вы добыча. Главное оружие девушки не мечи, а глаза.

— И как я должна поразить вас глазами? Молнии пустить?

— Умеете?

— Нет!

— Тогда просто улыбнуться или разрыдаться, — предложил я.

— Я должна вас победить! — заявила Мирьяна. — Мне и папа иногда проигрывал. Вы что сильнее папы?

— Нет, но я не поддаюсь, — честно ответил я. — А ваш папа мог порадовать любимую дочку…

— Так нечестно! Давай снова!

— Потом, — отмахнулся я. — Сейчас умоемся, и идем завтракать.

Я подошел к небольшой бадье, над которой можно обмыть торс и разделся по пояс. Девушка замерла и, раскрыв рот, наблюдала за мной. После усиленных тренировок с ведуном, тело Костóнтиса, которое и раньше выглядело эффектно, сейчас превратилось в сплошной комок мускулов и сухожилий.

— А где шрамы? — спросила Мирьяна.

— Какие шрамы? — удивился я.

— У папы много шрамов. Он говорит, что они украшают мужчину. А у тебя всего пара незначительных царапин. Тебя что, никто не ранил?

— Я не люблю подставляться под удары, — усмехнулся я. — Это, знаете ли неприятно.

— Да ладно, ты что боишься боли? — Марьяна задорно рассмеялась и начала обзываться: — Трусишка! Боится боли! Даже у меня есть шрам!

— На попе? — пошутил я.

— А как ты узнал? — замерла она.

— Просто предположил, — с улыбкой ответил я. — Наверное, по ветке съехала.

— Я так не играю! Об этом только мама знает! Это она рассказала?

— Нет, я же говорю, просто предположил, — пожал плечами я.

— Ты что за мной подглядывал? — с подозрением спросила Мирьяна.

— Нет, — покачал головой я. — Где я мог за вами подглядывать?

— Вот и я думаю, что нигде, — озадачено произнесла она.

— Мирьяна, — услышал я голос королевы, — хватит к Мих-Костóнтису приставать. Принцесса должна вести себя прилично. Идите завтракать.

— Ну мама!

Мы вошли в небольшую избушку. На грубо сколоченном столе лежали деревянные тарелки с кашей. Королева сидела на лавке и оглядывалась по сторонам. Интерьер помещения будто бы кричал о том, что это жилище знахарки: на полочках вдоль стен стояли разные горшочки с надписями, в углу висели гербарии из различных трав, а над очагом, расположенном в центре стоял большой котел на треноге. При этом в избе имелось каменное сооружение, сильно напоминающее русскую печь. Я задумался, а для чего нужен открытый очаг, если есть где готовить пищу, но не придя ни к какому определенному выводу, решил не засорять голову лишними подробностями.

Эргалина пригласила нас к столу и, повертев в руках большую деревянную ложку, тяжело вздохнула и принялась дегустировать пищу. Она выпрямила спину и шикнула на Мирьяну, которая положила локти на столешницу. Хулиганка тяжело вздохнула и приняла позу благородной аристократки. Надо отметить, что Эйтелина так же сидела, словно проглотила палку. Моя невольница, которая перешла в ученицы знахарки вела себя за столом естественно, и складывалось впечатление, что для нее не в новинку изображать чопорную леди. Мне стало интересно, а кем в действительности является Эйтелина? Почему она так яростно защищала честь и отбивалась от насильников? Обычно крестьянки, столкнувшись с грубым и сильным воином, просто расслабляются и не оказывают сопротивления, чтобы дождаться завершения и забиться в уголок. Если женщина отбивается, то есть вероятность получить увечье и тогда ее просто добьют, а жить-то хочется. Пусть в неволе, но все же. А вот Эйтелина сразу бросалась в бой и царапалась как кошка, за что была бита. Насчет насилия не знаю, но вероятнее всего и ей не удалось сохранить невинность. У меня сложилось впечатление, что она дочь какого-нибудь не самого богатого рыцаря из королевства Эргент.