Летописец 2 - [85]

— Твой шатер?

— Почти.

— Там два десятка степняков лежат, — констатировал он. — Твоя работа?

— Почти, — ответил я и пояснил: — Один не мой.

— А этих стрелами тоже ты? — указывая на тела убитых мною кочевников.

— Да.

— И кто же ты такой будешь? — поинтересовался предводитель. — По виду паладин, а говор, как у ваннов. Ты из свиты королевы Эргалины?

— Почти.

— Странный у нас разговор, получается, — вздохнул он. — Я не слышал, что у Бар-дьйора есть воин, который способен перебить полсотни кочевников и остаться в строю. Ты же, если мы тебя вязать начнем, половину моих людей положишь. А мне дружинников под клинок подставлять не резон. И что мне с тобой делать?

— Понять, простить и отпустить, — предложил я.

Предводитель снова оглядел меня с ног до головы и усмехнулся.

— А давай! — воскликнул он. — Пусть никто не скажет, что Ермил неблагодарный воевода. Согласны со мной, братья мои?

Некоторые воины подтвердили, что воевода у них самый-самый, а я спросил:

— Шатер могу забрать?

— Кого хоть защищал? — уточнил Ермил, после того, как к нему подъехал один из воинов, который снимал пленниц с лошадей степняков. — Небось принцессу? Говорят та еще егоза. Шило у нее в мягком месте, вот и лезет, куда не попадя. Ох, и нелегкая у тебя задача! Я тебе не завидую.

— Молодая пока, — подтвердил я. — Замуж выйдет и остепенится.

— Далеко они хоть уехали? — поинтересовался воевода.

— Понятия не имею.

— Тебе помощь нужна?

— Благодарю, как-нибудь сам справлюсь, — нейтральным тоном ответил я.

— Ты же только принцессу защищаешь? В походы на наши земли не ходишь? — спросил Ермил. — Мне бы о таком воине доложили. Ну, бывай. Кстати, звать то тебя как? нужно же знать, о ком слово молвить.

— Благородный рыцарь Нихолор ли Косхéльт, но чаще зовут Мих-Костóнтис.

— Никогда не слышал, хотя, — задумчиво произнес воевода. — А ты в Озерске бывал? Говорят на днях там один старик ратников Громодора покрошил.

Я понимал, что если он служит этому богу, то меня точно прибьют, но лгать не хотелось. К тому же перед началом боя со степняками я мысленно попрощался с жизнью, поэтому сейчас утвердительно кивнул и сказал:

— Бывал и покрошил. Они много чего натворили. Мою подругу и дочку барона в подвале держали. Сами напросились.

— Я иногда молюсь Громодору, а вот старцев и братьев-ратников не жалую. Воины они неплохие, а вот как люди — гнилые.

— Не заметил, — пожал плечами я.

— Чего не заметил? — спросил Ермил.

— Мечами они машут красиво, но умирают как все. На них брони нет, и после первого же удара отправляются к своему богу, — пояснил я.

— Видать хороший ты воин, раз лучшие мечники озерного края для тебя как все, — усмехнулся воевода. — А может ну ее, эту принцессу? Переезжай к нам. У нас постоянно воевать приходится. То маркграф за долгами приходит, то степняки шалят, а иногда ванны поселения разоряют…

— Я обдумаю твое предложение, — произнес я. — Но пока у меня другая задача.

— Ермил, — крикнул один из дружинников, — тут один живой. Разряженный, как полководец. Видать его из седла скинули, вот он головой и приложился. Что-то там непонятное лопочет. Ты же их язык знаешь?

— Вроде того, — кивнул воевода и подъехал к владельцу белого жеребца.

Степняк с ужасом поглядывал на меня и говорил:

— Анамалаг-кхабатыр!

Я пока не очень хорошо знал речь кочевников, так что перевести его слова не получалось, однако Ермил, поговорив с ним, развернулся и сказал:

— Это сын хана Таргитая. Он утверждает, что ты бесстрашный и бессмертный воин. Он тебя копьем ударил, а ты выжил…

— Он промахнулся, — пояснил я. — Кстати, это его жеребец. Был.

— Оно понятно, — ухмыльнулся воевода и приказал дружинникам связать и увести пленника. После он повернулся ко мне и предложил: — А может, заедешь к нам? Тут недалеко. Мы праздник устроим. Не каждый день удается догнать этих грабителей. Они, гады, и летом и зимой начали к нам приходить. У меня невесту недавно умыкнули. Светличной звали. Рослая девка была. Боевитая и красивая.

— Сочувствую, но мне надо девочек догнать, — ответил я.

Что-то не хотелось мне задерживаться в компании этих дружинников. Надо раны подлечить, а показывать лечебный амулет нельзя, а то меня точно прибьют.

Неожиданно я услышал женский голос. Кто-то громко звал воеводу:

— Ермил! Ты что так долго! Я уж думала, меня в степь отправят.

— О, боги, за что вы меня наградили такой кузиной? — тяжело вздохнул он.

Ермил повернулся к приближающейся блондинке. Ее волосы были растрепаны, а одежда местами порвалась, однако она решительно шагала к воеводе, собираясь прочитать ему лекцию. Дружинники усмехались в бороды, видимо, знали склочный нрав родственницы предводителя, но встревать в разговор не стали, оставив его наедине с шумной красавицей. Женщина подошла и начала возмущаться по поводу того, что ее везли, перекинув через луку седла, словно мешок муки. Неожиданно блондинка замолчала и начала разглядывать меня. После она передернула плечами от холода и неуверенно спросила:

— Мих-Костонтис, это вы? Что вы тут делаете?

Глава 29

Я рассмотрел блондинку и узнал Маньку, жену Даньки. Насколько я помнил приказ князя, ее должны были сопроводить к родным в провинцию. И что же она делает в этом заозерном княжестве? От размышлений меня отвлек голос Ермила.