Летописец 2 - [34]

— Скажи, а что в действительности произошло с Баратией? — спросил я.

— Дак в погребе под княжеским теремом сидит. Ты же ее обрюхатил, вот и ждет первенца, — усмехнулся Данька. — Но ты не думай. Ее никто не пытает. Зачем нам лишние сложности? Просто подрезали ей сухожилия на запястьях, чтобы клинки в руки не брала, а так целехонькая.

— Данька, скажи, а Баратия не рассказывала, как я сюда угодил, и чем занимался у древних камней? — поинтересовался я.

— Нет, а мне какая разница, — удивился богатырь.

— Дурак ты Даниил из рода Борятей, — оскалился я. — Так, значит, хочешь проверить, чего стоят воины вашего бога? Хорошо, зови их всех. Я покажу тебе, чего ждать от ведуна, и насколько вы ничтожны против него.

— Яви нам удаль стариковскую, — ухмыльнулся Данька и кивнул ратникам.

Остальные шесть воинов вошли на площадку и стали вокруг меня. Шансов вырваться у меня не было, и я осознал, что доживаю финальные моменты жизни. Я надеялся разозлиться как в прошлый раз перед осенним равноденствием, когда мое тело начало гореть. Если уж я не научился пускать огненные шары, как настоящий маг Костóнтис, то хоть сам воспламенюсь и сожгу их всех к чертям собачьим. Жаль, что не смогу помочь Баратии, но тут уж простите, как говорилось в анекдоте: «не шмогла я, не шмогла». Интересно, а Данька правду сказал о беременности амазонки? За пять месяцев у нее должен округлиться животик. Я стану отцом. Хотя сейчас это неважно. Главное то, что она сидит в подвале и мой ребенок станет рабом. Рабо-о-ом?! Не допущу!

Сердце начало стучать как скорострельный пулемет, прогоняя по организму литры крови. Во рту появился вкус железа и я ощутил небывалый подъем сил. Пора сбить с лица хитроумного Даньки ехидную ухмылку.

Я глубоко вдохнул, пропустил по телу энергию из источника и, взглянув на длинную палку, с тоской подумал о «мече-кладенце», оставленном на попечение Эльки. Как же не хочется умирать…

Глава 12

Я снова посмотрел на тренировочное копье и неожиданно ухмыльнулся. Конечно не это шестиметровый шест легкоатлета, но опереться на него можно. Я раскрутил палочку-выручалочку над головой и, бросившись вперед, отогнал троих воинов. После совершил рывок назад, и не добегая до тех, кто оставался за спиной, упер древко в землю и перепрыгнул мечников. Мгновенный перекат, очередной упор копьем, подскок, прыжок и я перелетаю через ряд дружинников, прикрывающихся щитами. На моем пути остался воевода и старец. Именно они преграждали мне дорогу с площадки, именуемой тренировочным полигоном.

Снова перекат через плечо, чтобы погасить инерцию прыжка и резкий удар затупленным острием в грудь старца, после жесткое попадание древком по колену седому воеводе. Он только начал вынимать меч из ножен и, потеряв опору, раскинул руки в стороны и упал на землю. Неожиданно в проеме появились воины, и я рванул в сторону стены. Оттолкнувшись от нее ногой, я совершил прыжок, новый перекат и, быстро вскочив, побежал к домику Саньки, благо тут все строения рядом, так что далеко ходить не нужно.

Воины, появившиеся в проеме ворот, не успели ничего понять, так как я промчался мимо них смазанной тенью. За спиной я услышал команды Даньки, который только сейчас отреагировал на мой маневр ложного отступления и приказал выдвигаться, однако его голос перекрывался криками о помощи жрецу и громкими воплями воеводы

Зазывая семерых мечников в круг, я морально готовился принять смерть. Однако когда они освободили проход к воротам, я вдруг подумал, что совсем не ванн и мне вовсе не обязательно героически погибать. Умереть я всегда успею, а вот выжить и победить гораздо важнее. Как говорил Ширвинд в какой-то комической миниатюре: «В сад! Идите все в сад». Пусть они катятся, куда подальше со своими пожеланиями моей смерти. Я никуда не тороплюсь. И хотя сейчас я бегу, но придет час, когда эти самые ратники местного бога и Данька в придачу, заплачут крокодильими слезами.

У меня появилась программа минимум — спасти Эльку и новый меч.

Я словно ветер влетел во двор и увидел, как два воина пытались скрутить мою, так называемую внучку. Здоровые мужчины обижают маленькую девочку. Как им не стыдно. Видимо я выглядел очень злым, потому что их лица побледнели. Они не ожидали увидеть мчащегося, словно бронепоезд, свирепого дедка с длинной палкой. Удар под колено первому воину, толчок и укол в пах второму и футбольный пенальти упавшему со сломанной коленной чашечкой. Голова безвольно откинулась, и у меня появилось впечатление, что шея несостоявшегося насильника сломалась, словно сухая ветка.

— Деда, — всхлипнула Элька.

— Где меч? — рыкнул я.

— Там, — неопределенно махнула она в сторону конюшни.

Я поднял ее на ноги и потащил за собой. Пробегая мимо согнувшегося мужчины, я совершил акт милосердия и добил кастрата. Забежав за угол, я увидел весьма занимательную картину: два конюха пытались расседлать Бурана, но гнедой повел себя так же, как и в городе ваннов, то есть чхать не хотел на команды каких-то там двуногих. Мне сильно повезло, что эти неразумные люди сначала подошли к жеребцу и до вороного дестирэ очередь не дошла. Можно сказать, что боги проявили милосердие и подкинули мне шанс на спасение меня любимого. Очередной удар, на этот раз в основание черепа первому конюху, и хотя второй успел отскочить назад, но это его не спасло. Буран встал на дыбы и ударил его копытами по затылку. Конюх упал на землю и не подавал признаков жизни. Я запрыгнул в седло жеребца и, подняв Эльку за шиворот, усадил на дестирэ. Она схватилась за повод и, опустив голову к вороной гриве, помчалась в сторону ворот.