Летопись - [16]

- Читай, Ваня, тут по-немецки, - сказал Хряков, подходя к афише. Ваальс зашевелил толстыми губами и шевелил так около получаса, после чего довольно связно рассказал, что вечером в городском саду состоится народное гулянье с петардами, фейерверками и охотой на ведьм. Во втором отделении выступит известный шарлатан, барон Карл Фридрих Иероним фон Мюнхаузен с полетами на ядре и откусыванием головы всем желающим. Работает буфет.

На первую часть друзья опоздали. Над садом уже витал тяжелый дух паленых ведьм. Народ толпился около летней эстрады, на которой метался импульсивный худоватый человечек, пытающийся взобраться на огромное пушечное ядро. Видно было, что взбирался он уже давно, толпа теряла терпение и швыряла в человечка тухлые яйца и моченые яблоки, а наиболее нетерпеливые, проталкивая к эстраде своих жен, кричали: хоть головы-то сперва пооткусывай! - по-немецки, конечно.

Наконец, Мюнхаузену удалось оседлать ядро. Шум утих.

- Господа! - закричал он, размахивая треуголкой. - У меня шесть детей. Сейчас вы увидите смертельный номер, с которым я имел блестящий успех в Париже, Генуе и Вене! Прошу пожертвовать на бедных сирот! Маэстро, прошу! - куда-то за кулисы крикнул он. Раздалась барабанная дробь, за эстрадой взлетел сноп разноцветных ракет, захлопали крыльями выпускаемые голуби - каждый голубь был аккуратно привязан за лапку, чтобы не улетел - и в толпу кинулись мальчики с подносами для сбора денег. Каждый мальчик был тоже привязан, чтобы не убежал. Когда мальчики вернулись, а голубей втянули обратно, барон встал на скользком ядре и перекрестился. Из-за кулис выбежала хорошенькая девочка с большим чадящим факелом. Сделав книксен, она сунула огонь под фрак барону. Тот дрыгнулся и зашептал, улыбаясь толпе:

- Дура! Запал снизу, снизу! Да убери ты эту дрянь!!!

Девочка сделала еще один книксен и ткнула факелом куда-то под ядро. Ядро зашипело и покатилось по помосту. Мюнхаузен, балансируя, улыбался и махал треуголкой. Толпа ахала и бросала цветы. Наконец, ядро остановилось, барон легко спрыгнул и принялся посылать публике воздушные поцелуи.

- Э-э-э, нэт, - сказал юнга Гассан, стоявший в первых рядах. - Развэ это полет? Это нэ полет. Мэня нэ надуешь! Ну-ка ! - полез он в бороду.

Мюнхаузен вдруг поежился и неловко, боком вспрыгнул на ядро. Из-за кулис вылетела стая отборных райских птиц, а в толпу побежали какие-то крупные мужчины. Из-за занавеса выплыла красавица танцовщица в прозрачном индийском муслине. Народ ахнул. Пританцовывая, она вышла на середину и исполнила танец живота. Народ забесновался. Когда танец живота кончился, танцовщица повернулась задом и протанцевала танец спины, после чего изрыгнула громадный язык пламени и мгновенно исчезла. Едва пламя коснулось ядра, повалил разноцветный дым, грянула дикая восточная музыка, ядро взвилось на высоту городской ратуши и начало падать обратно. Толпа шарахнулась, а ядро, задержавшись на высоте человеческого роста, с ужасным грохотом разорвалось на мелкие части.

Теперь вернемся на две минутки к Никонову, которого мы оставили с голой задницей и без сапог. За истекшее время он сумел задницу прикрыть, сапоги украсть, с каторги бежать, окончить экстерном Лейденский университет и получить звание магистра натуральной философии.

Итак, минутка первая:

- Дурак ты, - сказал Никонов, откусывая яблоко. - Они ж притягиваются! - и, с размаху хлопнув Исаака по голове, вышел. Ньютон, растирая по лысине яблочную жижину, бестолково записал:

Formula

- Эр квадрат или эр куб?.. - недоверчиво подумал Исаак. - Пожалуй, все-таки квадрат, так оно правдивей!

И тут же минутка вторая:

- Пень ты глухой! - сказал Никонов. - Гляди, вот как надо! - и он сыграл Лунную сонату. Бетховен, взяв в зубы трость, положил ее на рояль и слушал, быстро записывая что-то в нотной тетради.

! Кашалот молочно-белого цвета, пуская фонтаны и ловко работая хвостом, кружил вокруг Англии. "Шпицрутен", неся полную парусность, гнался за ним. На бушприте сидел Глазенап с тяжелым гарпуном в руках; Бутеноп находился в "вороньем гнезде" и, приставив ладошку козырьком, высматривал хорошеньких англичанок, стараясь не терять из виду и китового фонтана.

Примерно после шестого круга кит сдал, и "Шпицрутену" пришлось убавить парусов.

- Жывым бэрем! - закричал юнга Гассан, мотая бородой. Кит злобно оглянулся и нырнул. Ваальс приказал было следовать за ним, но юнга дернул бороду, и кит пробкой вылетел на поверхность, извиваясь, как уж на сковороде и хлопая плавниками. Надвигающийся корабль навис корпусом над белой тушей, и Глазенап с истошным возгласом "постоим за мать-Расеюшку!" уронил гарпун и свалился киту на спину. Кит вяло ударил его хвостом, и Глазенап отлетел как мешок обратно на палубу.

- Васю бить?!! - заревел сверху Бутеноп. В это время корабль ткнулся носом в кашалота, и Бутеноп вывалился из гнезда. По мере падения крик ярости переходил в крик ужаса, который достиг фортиссимо, когда Бутеноп скрылся в зубастой пасти. Кит мощно фыркнул и скрылся в пучине. Команда в ужасе обнажила головы.

На мостик, зевая, вышел Хряков.

- Ну, как погода, камарад? - спросил он капитана. - Команда уже обедала? Как кит-то твой?