Лето в маленькой пекарне - [97]

В «Маленькой пекарне на Бич-стрит» горели свечи и все фонари, какие только нашлись. И еще здесь было невероятно тепло. Малкольм открыл заброшенную кухню и затопил печи. Полли лишь теперь осознала, насколько она промерзла.

Кто-то приготовил чай, и Полли решила, что вкуснее чая она никогда не пробовала. Рассеянно наблюдая за хлопотами, она с кружкой в руках сидела в кресле, которое кто-то принес для нее. Никто с ней не заговаривал; проходя мимо, люди лишь ласково поглаживали ее по голове или плечу, им хотелось убедиться, что с этой отважной женщиной все в порядке. И Полли это радовало. Все ждало впереди – и разговоры, и расспросы полиции, и встречные обвинения, и объяснения… Нужно будет успокоить мать, и, о боже мой, Хакла… А пока что, согревая пальцы о теплую кружку, Полли с беспокойством наблюдала за спасенными, пытаясь отыскать в них признаки жизни.

Никто не знал, как долго они пробыли в воде; когда спросили Полли, выяснилось, что с того момента, как она заметила терпящих бедствие с маяка, до их спасения прошло не более сорока минут, может быть, всего-то полчаса. Она сама изумилась: разве они с Селиной не провели в море много часов? Похоже, нет.

С другой стороны, находиться в холодной воде, тем более в штормовом море, длительное время очень опасно, в особенности ребенку. Патрик выглядел встревоженным. Его лоб усеяли бисеринки пота то ли оттого, что ему стало жарко, то ли оттого, что он нервничал.

Мальчик вдруг кашлянул и чуть повернул голову, а потом его вырвало, и он изверг на пол целую лужу морской воды.

Одна из женщин поспешила встать между мальчиком и его отцом, все еще остававшимся без сознания, чтобы малыш его не видел.

Патрик присел у головы мальчика.

– Привет, – сказал он. – Как тебя зовут?

– Джозефус! – внезапно вспомнила Полли. – Его зовут Джозефус!

– Джозефус? – недоверчиво переспросил кто-то.

– Да, – подтвердила Полли. – Я потому и запомнила.

– Джозефус? – мягко окликнул малыша Патрик.

Мальчик вяло приоткрыл глаза. Он явно не мог сфокусировать взгляд.

– Привет, – сказал Патрик.

Мальчик моргнул.

– Холодно, – пробормотал он.

– Я знаю, – кивнул Патрик. – Поэтому мы стараемся тебя согреть.

– А где мама?

– Ну… – протянул Патрик. – Давай пока просто отогреем тебя.

– Хочу к маме.

– Тсс! – прошептал Патрик, не зная, что ответить. – Мы ищем твою мамочку.

Мальчик попытался сесть, но его снова вырвало.

– Это потому, что я плохо себя вел? – спросил он. – Папочка говорил, нельзя подходить к краю лодки. Это потому, что я подошел к самому краю?

– Ничего подобного, – возразил Патрик. – Вовсе нет. Иди-ка сюда…

Он поднял малыша и перенес ближе к печи. Ребенок выпростал из-под одеяла руки и ноги – от холода они все еще были синюшного оттенка.

– Ой, – пискнул Джозефус, когда кровь снова начала циркулировать, добираясь до нервных окончаний, возвращая их к жизни. – Ой, больно…

– Потерпи, мы сейчас дадим тебе попить что-нибудь вкусненькое, – пообещал Патрик.

– Фанту? – оживился Джозефус.

– Нет, – благодушно ответил Патрик. – Не фанту.

Мюриэл принесла чай с большим количеством молока и подала Патрику.

Тут послышался стон. Мужчина тоже зашевелился.

– ПАПОЧКА! – вскрикнул мальчик, увидев его. Он попробовал встать, но ноги его не держали. – ПАПА!

Патрик поспешил перенести мальчика к отцу. Мужчина поворачивал голову из стороны в сторону.

– Папочка, проснись! – просил малыш, пытаясь пальчиками открыть ему глаза.

– Нет, милый, не надо так делать, – сказал Патрик, наклоняясь вперед.

Но мужчина и в самом деле открыл глаза.

– Джозефус? – неуверенно выговорил он. – Это ты, Джозефус?

– Папуля!

Малыш обхватил отца за шею, и тот снова закрыл глаза, но, к счастью, не потому, что опять потерял сознание, а от безграничной радости. Он попытался поднять руки, но не сумел.

– Так, вы двое, – заговорила практичная Мюриэл. – Пожалуйста, давайте-ка поближе к печи! Вы тут не единственные, кого нужно сегодня возвращать к жизни.

Кто-то принес бутылку виски.

– Ни в коем случае! – запретил Патрик. – Для кровообращения это плохо, уберите!

– Ну вообще-то, это для Полли, Селины и для нас, – возразила Мюриэл.

Полли взяла бутылку. Селина ушла наверх, чтобы переодеться, и вернулась в огромном свитере, в котором выглядела очень юной и худой. Она с тревогой посмотрела на Полли. Обе дрожали. Полли неуверенно встала, подошла к Селине, и они вдвоем уселись в огромное кресло, пока остальные хлопотали вокруг Джозефуса и его отца. Полли основательно глотнула виски. Хотя она предпочла бы вкус морской воды – и от того и от другого ей одинаково хотелось плеваться, – но ей понравилось внезапное тепло, охватившее ее с головы до ног. Руки сразу начали обретать чувствительность. Она прислонилась к Селине, и обе уставились на огонь, пылавший в дровяной печи.

– Поверить не могу, что уже год не видела этого мошенника, – сказала Селина. – Ведь уже год прошел, да?

Она повернулась, чтобы посмотреть на Полли.

– А это… ну, это было серьезно?

Полли покачала головой.

– Ничуть, – тихо ответила она. – И было-то всего несколько раз. Я чувствовала себя сиротливо. Никого здесь не знала. Миссис Мэнс ужасно ко мне относилась, и я была так одинока… одинока впервые за семь лет, да еще в незнакомом городе, на новом месте. А он был добр ко мне.