Лето в маленькой пекарне - [30]

– Думаю, вы правильно поступили, приехав сюда, – сказала она. Ей тяжело было видеть тоску в глазах Селины. – Тарни… ваш муж… он здесь повсюду. В каждом камне. В каждом кирпичике. Вы можете говорить о нем целыми днями, если хотите. Здесь нет никого, кто не знал бы его, и все его любили. Его место было здесь, он родом отсюда, и вы тоже можете тут жить.

Селина приостановилась.

– Благодарю, – вздохнула она. – И извините меня. Переезд был немножко ошеломляющим. Спасибо, что позволили мне выговориться.

– Без проблем, – ответила Полли.

Она с некоторой опаской наблюдала за тем, как Дюбоз сжал руку Селины, потом наклонился и поцеловал ее в щеку. Но, попрощавшись, он вернулся к Полли и Керенсе.

Позже, когда они уже выпили дома по чашке чая и Керенса отправилась спать вниз в пристройку, где стояла настоящая большая кровать, Полли поднялась к себе, чтобы посмотреть на море и послать сообщение Хаклу, надеясь, что еще не слишком поздно. Нет, не слишком поздно, пространно объяснил изрядно пьяный Хакл, позвонив ей, – но медовухи было слишком много, а от этого совершенно невозможно призно… призноси… подобрать понятные слова, но она ведь знает, что он… что он… нет, это важно, пусть она не вешает трубку, ладно, он ведь любит ее больше всего на свете, она это понимает? Потому что жизненно важно, чтобы она это понимала, так?

И Полли смеялась и говорила, что понимает, и позволяла ему болтать, пока готовилась ко сну, и пока он наконец не повторил в очередной раз, что любит ее.

Потом она приласкала Нила и с легкой тревогой вспомнила свой разговор с Патриком, но решила забыть о нем на время, пока маленький тупик устраивался поудобнее в своей постельке, сооруженной из старой коробки для чая (Полли купила ему дорогущую собачью корзинку, но Нил ее возненавидел. Ему нравился шуршащий картон. К тому же, если с ним случалось очередное неизбежное, Полли могла просто выбросить коробку и заменить ее новой. Нил так и не стал по-настоящему домашним, хотя теперь вел себя гораздо лучше).

Наконец Полли подошла к окну и посмотрела на маленький городок. Она видела, как погасли фонарики у паба, как выключились уличные фонари; и только луч маяка продолжал вращаться в темноте ночи да внизу в городке, как раз там, где прежде сиживала сама Полли, горел неяркий свет и виднелась фигурка у окна, бессонная, одинокая, в той самой маленькой квартирке над «Маленькой пекарней на Бич-стрит».

Глава 8

После ленивого воскресенья, когда Хакл весь день успешно предавался ничегонеделанию, если не считать того, что он поедал сэндвичи и стонал, а Дюбоз куда-то запропастился, Полли не слишком радостно ждала утра понедельника. Она сильно подозревала, что Малкольм собирается снова явиться. К несчастью, она оказалась права.

Забавно, что магазин никогда еще не выглядел лучше. И день был прекрасным. Под ясным голубым небом булыжники мостовой казались только что вычищенными. Светло-серый фасад был чистым и свежим; окна благодаря усердному труду Джейдена сверкали. И невзирая на все проблемы, которые могли возникнуть, думала Полли, это было просто чудесное утро, когда ты радуешься жизни. Теплый аромат первой партии хлеба уже витал в воздухе. Она вприпрыжку сбежала от маяка вниз по ступенькам (Нила, который хотел составить ей компанию, Полли сунула под руку спящего Хакла) и теперь, неся два дополнительных подноса готового теста для булочек с корицей, пребывала в исключительно хорошем настроении.

– Привет, Джейден! – пропела Полли, входя в дверь. – Отличная работа!

Джейден, с розовыми, как всегда, щеками, выглянул из-за кассового аппарата, который начищал.

– Ну? – произнесла Полли, моя руки.

Она раскатала тесто со смесью сливочного масла и корицы, а потом привычно свернула его в рулет и нарезала на аккуратные ломтики.

– Что «ну»? – наконец угрюмо откликнулся Джейден.

– Как дела с Флорой?

Джейден прекратил работу и вздохнул.

– Она похожа на ангела. – Его взгляд затуманился. – Она похожа на звезду. Я не могу даже смотреть на нее, так она сияет.

– Но ты с ней разговаривал?

Джейден покачал головой:

– Как я мог с ней говорить? Она словно из кинофильма явилась, иначе не скажешь. Она такая красивая! Я просто не могу ничего ей сказать. – Он снова вздохнул. – Я могу только боготворить ее до конца моих дней.

– Не думаю, что она такая уж небожительница, – возразила Полли. – А ты разве не мог поболтать с ней о выпечке или о чем-то таком, что ей нравится?

Джейден был явно ошеломлен.

– Но она такая красивая! – повторил он.

– Ладно, – сказала Полли. – Я начинаю понимать проблемы Флоры.

– У нее нет никаких проблем, – запротестовал Джейден. – Она идеальна!

Малкольм ввалился к ним около десяти утра. Выглядел он неважно. Его длинное лицо было серым и опухшим, волосы висели сосульками. Он явился в тех же жеваных брюках, что и на прошлой неделе, только они стали еще более мятыми и грязными, и пахло от Малкольма так себе.

– Привет, Малкольм! – бодро поздоровалась Полли. – Мы сегодня проснулись с птицами, как, я надеюсь, вы заметили. Хотите булочку с корицей?

Если бы он смог устоять перед ее булочками, подумала Полли, то ее мнение о нем изменилось бы. На это способен только человек сильной воли! Внутри булочек таяло нежное сливочное масло; снаружи они золотились…