Лето на Парк-авеню - [25]

Помещение наполнилось гомоном, которого Хелен как будто не слышала или решила не замечать.

– Говоря по существу, – сказала она, перекрывая гомон, – «Космополитен» должен обращаться к девушке в Канзас-сити, которая переживает, что ее парень не женится на ней, если она с ним переспит. Это журнал для девушки из Нью-Йорка, которая хочет знать, может ли она заниматься сексом при менструации. Наша читательница – это девушка из Финикса, которая не знает, что делать, когда начальник оказывает ей внимание. Эту девушку не волнует желатин и сотейники, садоводство и фторид. Ее волнует любовь. И повышение по работе. Чтобы ее хотели и она брала от жизни все, что может. Она хочет понять, почему у нее до сих пор прыщи, хотя ей уже двадцать один. Ее волнует, что ее парень считает ее грудь слишком маленькой. Ей нужно знать, что мастурбировать – совершенно нормально, и что это может сделать ее лучшей любовницей.

Я ахнула от изумления, как и половина присутствовавших. Глаза вылезали из орбит, челюсти падали.

Хорошие девочки себя не трогают. Разве нет?

– Никто не говорит с этой девушкой, – продолжала Хелен. – Она где-то там, совершенно одна – может, прямо здесь, на Манхэттене.

У меня защипало лицо – мне показалось, что она говорит обо мне, и все на меня смотрят.

– Может, она в Петроски, штат Мичиган, или в Лас-Вегасе, – сказала Хелен. – Неважно, где она, но ей нужны мы. Что ей делать, когда она понимает, что ее влечет к женатому мужчине? Или если она лежит ночью без сна и пытается понять, почему у нее не всегда бывает оргазм? Я пытаюсь обратиться к девушке, которая переживает, что она аморальна, если ей нравится оральный секс. Если мы не скажем ей правду обо всем об этом, то кто скажет? Мы здесь, чтобы помочь ей, дать ей понять, что она совершенно нормальна и, что еще важней, что она такая не одна.

Я следила за реакцией людей: вытаращенные глаза, прижатые к губам ладони, красные лица и потупленные взгляды. Они думали, что перед ними сумасшедшая, но я, пусть и краснела как рак, видела в Хелен что-то другое. Я видела, что эта хрупкая женщина бросает вызов всему обществу, начиная со своих коллег. Начиная с меня. Я знала, что Хелен не видела ничего плохого в том, чтобы спать с женатыми мужчинами, но я считала по-другому. Интересно, что бы она сказала, если бы девушка помоложе соблазнила ее мужа? Были и другие вещи, которые она проповедовала в своей книге, вызывавшие у меня неприятие – такие, как карьера через секс. Но, пусть я не во всем с ней соглашалась, я не могла не признать, что она действительно заботилась о своих девушках. Для Хелен Гёрли Браун это была не просто работа, а призвание. Ее личная миссия. А люди не могли понять, почему ее книга держалась в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» уже столько месяцев. Она задевала людей за больное, и все, что она говорила в тот день на совещании, заключало в себе все причины того, почему девушки вроде меня, читали и перечитывали «Секс и одинокую девушку».

– Когда мои девушки просыпаются среди ночи с этими мыслями, я хочу, чтобы они тянулись к номеру «Космо». Когда наши девушки будут читать «Космо», я хочу, чтобы они ощущали душевный подъем и смотрели в будущее с оптимизмом, – Хелен щелкнула пальцами, словно в приливе вдохновения. – Я всем вам хочу кое-что показать, – она потянулась к коробке, которую принесла, и развязала бечевку. – Когда мы с мужем впервые задумали издавать журнал, мы создали вот что – «Фем».

Она держала в руках нечто, напоминавшее детскую аппликацию. Ее рукодельный макет «Фем» представлял собой не что иное, как наклеенные фотографии и вырезки заголовков из разных изданий.

Не могу сказать с уверенностью, что услышала смешки, но, во всяком случае, люди закатывали глаза, ерзали и вздыхали. Они совершенно не улавливали, что она пыталась донести до них, и я боялась, что тот минимум уважения, который они к ней испытывали, исчезал быстрее, чем вода в дуршлаге. Она подтверждала их худшие опасения о себе и о том, во что она намерена превратить журнал.

– Взгляните на заголовки статей, которые мы задумали.

Она обошла стол, раздавая страницы «Фем», а я следила за выражением лица Лиз Смит, когда она читала заголовки: «Простые и сексуальные идеи для спальни», «10 способов обеспечить второе свидание», «Как стать любовницей босса». Лиз была в шоке. Но Хелен была непоколебима.

– С этого момента каждая статья, каждый киношный или книжный обзор, каждая иллюстрация и рисунок будут обращаться к нашим новым молодым читательницам. Я говорю о том, чтобы сделать их жизнь лучше. Улетней и сексуальней.

После этих слов Берт Карлсон собрал свои вещи и встал.

– Прошу прощения, леди и джентльмены.

Когда он вышел за дверь, я почувствовала, что другие завидуют его решимости.

Но Хелен и ухом не повела. Она продолжала в прежней манере.

– Ну что ж, посмотрим, что у нас есть.

– Мы уже сказали вам, что у нас есть, – сказала Харриет Лабарр, не слишком любезно. – И Джордж прав: нужно закрывать дыры в июньском номере. Это должно быть сейчас нашей главной задачей.

Лиз согласилась с ней, как и Бобби, и вскоре все стали кивать и говорить разом. Я держалась в стороне и смотрела, как совещание ускользает от Хелен, словно тележка по откосу. Хелен потеряла контроль над происходящим – теперь ей бы потребовалось повышать голос или топать, чтобы привлечь к себе внимание, то есть нарушить свой тщательно продуманный образ уверенной в себе женщины. Так что она пустила совещание на самотек. Некоторые вставали и уходили по одному, другие – группами, а Хелен все это время вела себя, как радушная хозяйка, стоя у двери, благодаря их за то, что пришли, и продолжая улыбаться. Если внутри она кричала от отчаяния, этого никто не видел. Даже я.