Лето мафии - [16]

— И куда это, черт побери, ты направляешься? — рявкнул он, выскакивая из-за стойки.

Достав из заднего кармана бейсболку, Рыжий натянул ее козырьком назад и остановился перед отцом. На нем были футболка, парусиновые брюки и штиблеты на босу ногу. Сжатые в кулаки руки застыли на бедрах; казалось, его не сдвинуть и тягачом. Рыжий не был великаном, он имел средний рост — однако при своих пяти футах девяти дюймах был набит так же плотно, как банка сардин, и мышцы его вздувались канатами. Сплюнув на пол, Рыжий спокойно взглянул отцу в лицо и сказал:

— Я ухожу.

Колин стремительно выбросил вперед кулак, попав сыну в лицо. Голова Рыжего дернулась назад, глаза сверкнули. Почему он не ответил — для меня эта тайна была большей, чем Воскресение; но он лишь смерил отца убийственным взглядом и потрогал губу. Кончик пальца окрасился алым.

— Поздравляю, — сказал Рыжий, снова сплюнув на пол.

Затем он развернулся и вышел.

Смущенный присутствием посторонних, Колин не попытался его остановить и лишь проревел сыну вдогонку:

— Тебе это зачтется, парень, — тебе и твоим дружкам-итальяшкам! Это я тебе обещаю!

Посетители, которым уже не раз приходилось видеть подобные стычки, не обратили на эту никакого внимания. Сверкнув взглядом вслед удаляющейся фигуре, Колин вернулся за стойку. Я покачал головой и, пройдя переулком до Сорок четвертой улицы, встретил Рыжего на углу Девятой авеню.

Рыжий терпел придирки отца потому, что обещал матери не уходить из дома до окончания средней школы. Однако когда в начале июня он получил аттестат, мать упросила его остаться до конца лета, когда они должны были отправиться в Ирландию. Рыжий любил мать, поэтому рассудил, что, раз уж терпел хлещущее из отца дерьмо на протяжении восемнадцати лет, черт побери, можно потерпеть еще несколько месяцев, если матери так будет приятно. У всех членов моей банды были свои причины не уходить из дома. Мальчонку удерживало то же самое, что и Рыжего: его отец имел привычку регулярно напиваться и колотить жену, и Мальчонка решил уйти из дома только тогда, когда у него появится возможность забрать мать с собой. Луи не мог позволить себе завести собственное жилье потому, что все деньги тратил на наряды. Ну а Порошок считал, что его мать готовит лучше всех в городе, так зачем же ему куда-то уходить? Прыгун все еще учился в школе, Бенни уже имел собственную квартиру, а я до сих пор никак не мог определиться, чем заниматься в жизни.

Мы с Рыжим пошли по Девятой авеню, ни словом не обмолвившись о случившемся. Все наши мысли уже были с «Янкиз» на стадионе.

Подойдя к моему дому, мы застали Порошка сидящим на бампере машины; он подбрасывал вверх орешки и ловил их ртом. Мальчонка и Бенни перекидывались теннисным мячиком, Луи жонглировал несколькими лимонами, а Прыгун держал у уха портативный радиоприемник и — ну что еще можно было бы ожидать? — подпрыгивал в такт музыке. Как обычно, все, кроме Луи, были одеты по жаркой погоде. Никто не обращал внимания на щуплую фигурку, сидящую на крыльце.

Сидни.

«Библиотека!» — спохватился я. Не придя в себя после дня, проведенного с Терри, полный предвкушений предстоящего похода на игру «Янкиз», я начисто забыл о Сидни. А он, увидев меня, радостно вскочил, едва не свалив стопку книг. Несмотря на жару, на нем было обычное сочетание костюма, свитера и ермолки. Робко помахав рукой, Сидни окликнул меня:

— Привет, Винни!

Все ребята разом оставили свои занятия и повернулись на голос.

— Э… привет, Сидни, — ответил я, мысленно взвешивая перспективу посмотреть игру «Янкиз» против «Ред сокс» и обещание отправиться в библиотеку. Казалось бы, выбор должен был быть очевиден. Подумать только, «Янкиз»! Вся проблема была в невинном, сияющем, полном надежды лице Сидни. Несколько мгновений я еще пытался бороться, но тщетно.

— Ну… Сидни! — сказал я. — Как, ты готов идти в библиотеку?

— А то как же! — радостно воскликнул он.

Ребята как завороженные проводили взглядом, как Сидни сбежал вниз по лестнице и поздоровался с ними. От меня не укрылось смятение, исказившее их лица. Они виделись с Сидни всего третий раз и до сих пор не могли понять, как к нему относиться; однако все, и я в том числе, были удивлены, когда Сидни обратился к ним по именам.

После того как Сидни поздоровался со всеми, Мальчонка спросил:

— Ты хочешь, чтобы он пошел на стадион с нами? Билетов у нас хватит…

— Нет. Мы с Сидни не идем на бейсбол.

— Почему? — удивился Порошок.

— Мы… э… идем в библиотеку.

— Куда? — изумленно раскрыл рот Мальчонка.

— В библиотеку, — глупо улыбнулся я. — Я обещал Сидни.

Мальчонка не мог поверить своим ушам.

— Послушай, вчера мы поняли, что твой рассказ о гардеробщице был полной туфтой. Но сегодня ты говоришь, что идешь в библиотеку? Что с тобой случилось?

— Ничего. Просто у меня сегодня нет настроения идти на бейсбол.

Бросив взгляд на Сидни, Мальчонка снова повернулся ко мне.

— Можно тебя на минутку?

— Конечно, — ответил я.

Взяв за руку, Мальчонка отвел меня шагов на двадцать в сторону.

— Слушай, если у этого сопляка что-то есть на тебя, мы с ним разберемся.

— Что? — опешил я.

— Эти друзья держатся друг за друга… его старик что, приятель Лански?