Лето длиною в ночь - [18]
— Да нет, что ты. Именно этих амуров, что напротив, Петрарка никогда не видел, ведь он жил в 14 веке. А Санкт-Петербургу всего-то триста лет… А писал он о неразделённой любви. Он любил, а его возлюбленная не отвечала ему взаимностью. И он писал и писал сонеты, и посвящал их своей Лауре…
Глеб вдруг поперхнулся леденцом. Скривился, закашлялся и, схватившись за свою «пиху», принялся с какой-то неожиданной, прям-таки неуёмной злостью давить на кнопки.
Луша удивлённо скосила глаза на резко помрачневшего Рублёва.
— А-а, — вдруг вспомнила она, — Тоня, так это его книжка у тебя тут валяется. Ну та, что на итальянском…
Глеб молча, со свирепым выражением лица склонился над «пи-эс-пи», отстреливаясь от скачущих по пятам отвратительных монстров.
— Так его тоже Франческо зовут, как кого-то из твоих знакомых итальянцев? — сообразив, обрадовалась Луша, и в глазах её тут же запрыгали лукавые искорки. — Вот это совпадение!
— Это распространённое в Италии имя, — пробормотала Тоня.
— Ха-ха, по крайней мере у этого Франческо не было ни малейшего шанса, — зло бросил Глеб, казалось бы не слушавший разговор.
— О чём это ты? — карие Лушины глаза уставились на него в упор. — О любви?!
— Вот ещё! Я про этих… — он ткнул пальцем в окно, — про амуров ваших пыльных…
— Наши? — У Луши что-то вдруг сжалось внутри… — Не наши, а ваши, питерские… — нарочито-беззаботно засмеялась она, тщательно скрывая смутное разочарование. И — ушла с независимым видом, встряхивая мокрыми кудрями.
Рублёв только невесело усмехнулся.
Из глубины квартиры зашумел фен. Глеб зыркнул в сторону Тони, и снова мрачно уставился в экран. Тоня озабоченно посмотрела на часы, потом — недовольно — на Глеба с «пихой» в руках, и холодно процедила:
— Та-ак, у тебя ещё пять минут и ты сдаёшь мне эту штуковину. Хватит глаза портить.
Молчание было ей ответом.
Тоня утомлённо провела ладонью по лицу, посмотрела на Глеба, не отрывавшего глаз от экрана, и вздохнула. Ну вот, опять… Снова неизвестно откуда взявшееся отчуждение стеной встаёт между ними…
Уже совсем стемнело, когда все дети на Итальянской — кроме почти растворившихся в питерских сумерках беспризорных амуров — были выкупаны, высушены и накормлены. На кухне — прибрано, а посуда помыта.
После ужина они собрались в просторной квадратной комнате — кабинете хозяина-музыканта, в которой стоял небольшой, так и называвшийся кабинетным, рояль с полированной, местами выщербленной крышкой. Многочисленные высокие стеллажи, забитые нотами, книгами, альбомами высились вдоль стен. С верхних полок покровительственно глядели на всю компанию бронзовые и мраморные бюсты.
Верхний свет зажигать не стали. Расположились кто с книжкой, кто электронной читалкой на небольшом диванчике под торшером, а Глеб так и прямо на полу…
— Мандаринов хочется… — вдруг произнесла Тоня мечтательно. — Когда я была маленькой, почему-то представляла себе, что мой принц при первой же встрече спросит меня: «Хочешь мандаринов?» Ну и тут же угостит, разумеется…
— Ты любишь мандарины?
— Ещё как! Глеб, кстати, тоже. Мы с ним — мандариновые маньяки. И ещё мне нравится, что с них легко, сама собой кожура сдирается. Даже стихи есть такие «И сама собой сдирается с мандаринов кожура…»
— Стихи??? — переспросил Руся, подсаживаясь к роялю.
— Ну да, был такой поэт Мандельштам. Впрочем, неважно… Как мандарины не любить — они же пахнут праздником — Рождеством, Новым годом. Временем чудес…
— У-у, до времени чудес ещё далеко… Ещё осень… — протянул Руслан, и подкрутив чёрный лаковый табурет, стал наигрывать грустную детскую пьеску под названием «Дождик».
Звучал инструмент превосходно. Прозрачные, немного печальные звуки капали, дрожали, сливались в струйки…
— Тоня, мама сказала, ты в Италию собираешься? Правда?
Музыка прервалась. Долгое испуганное эхо повисло в сумеречной тишине — словно последние капли на мокром после дождя карнизе.
Глеб нахмурился и замер, даже дышать перестал.
Тоня отложила книгу. Ответила не сразу.
— Правда. Собираюсь. Давно мечтала. Надо пользоваться случаем, ехать, пока зовут.
Луша заёрзала, заахала — зовут — ну как же здорово, как здорово! Ляпнула мечтательно:
— Ой, а вдруг ты там замуж выйдешь…
Руся фыркнул — кто о чём, а сестра нынче всё о свадьбах, — и, ухмыляясь, заиграл свадебный марш Мендельсона, нарочно не в той тональности. Марш зазвучал криво, издевательски…
Глеб со страдальческим выражением лица зажал обеими руками уши.
Руся ещё поддал жару, остервенело нажимая на педаль.
— Кончай, Руся! — взмолилась Луша.
Руся пожал плечами и прекратил терзать инструмент. Крутанулся на одноногом винтовом табурете, взглянул Тоне в лице, просил уже вполне серьёзно:
— Как же мы тут без тебя-то будем?
Тоня беззаботно отмахнулась:
— Проблем-то!!! Приедете ко мне в Италию, если что. Вот, как нынче в Петербург приехали.
— Ой, Руся, пускай! Пускай Тоня выйдет за итальянца! О, давай, Тонь! — Луша оживилась, прямо в ладоши захлопала.
Глеб зыркнул на неё, стянул с нижней полки толстенный иллюстрированный альбом в глянцевой суперобложке и принялся сосредоточенно его перелистывать, словно бы полностью уйдя в созерцание репродукций на мелованных плотных страницах.
Путешествия во времени начинаются! Тебя ждут полеты на воздушном шаре, бегство от погони в подземелье, игра в шахматы с Наполеоном, спасение Кремля и вступление в клуб хронодайверов — ныряльщиков во времени. Помогут ли отвага и бескорыстие вернуться домой, в будущее?
Вместе с близнецами-хронодайверами Лушей и Русей Раевскими мы начинаем новое путешествие во времени. В этот раз храбрые и находчивые близнецы отправятся в плавание по морям-океанам вместе с первой русской кругосветной экспедицией Крузенштерна и антарктической — Беллинсгаузена.Солёные морские брызги, тугие паруса и свист ветра в снастях — морские приключения начинаются!Путешественников ждут яростные тропические шквалы и экваториальная жара, блистающие красотой коварные айсберги и пронизывающий насквозь антарктический холод.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Познавательная книга об Урале, его сокровищах и его мастерах.Подходит читателям от 10 лет.
Волшебниками не рождаются, волшебниками становятся. Путь долог и тернист. Есть еще в России места, где можно обучиться этой профессии. На старой фабрике в имении графа Разумовского, под покровом тайны и строгой секретности, старые мастера магии и колдовства, собрав со всей страны одаренных детей, передают им тайные знания…
Мэтью Грэнвилл, притворившись сиротой, приезжает в магический город Карпетаун, чтобы поступить в Школу Магии Дихлофос ради исполнения заветного желания. Герой выполняет задания конкурса на право стать студентом, участвует в состязаниях, попадает в забавные и не очень ситуации и выкручивается из них, используя находчивость, смекалку, магию и помощь окружающих; спасает город от предсказанного разрушения и, благодаря этому, а также помощи обретенных в городе друзей, поступает в Школу.Рекомендация редакции: книга будет наиболее интересна читателям от 10 до 17 лет.
От дебютирующего автора Эми Уилсон приходит наполняющая до краев сердце история об обычной девочке, которая обнаруживает, что она настоящая дочь Ледяного Джека, с ее собственными морозными силами. «Потерянная морозная девочка» — это очаровательная современная сказка о семье, дружбе и магии, рассказывающей о том, кем девочке предназначено быть. У Совы есть мама, давшая ей такое имя, отец, которого она никогда не встречала, и мальчик со школы, одаривающий ее странными взглядами. Постепенно Сова приходит к пониманию, что это все так же нормально, как и остальное в ее жизни. Пока Сова не узнаёт, что она дочь Ледяного Джека.
С момента переезда семьи Тепез прошло достаточно времени, чтобы сёстры привыкли к своей новой жизни: нет больше ночной школы, мама установила семь строгих правил… Зато у Сильвании и Даки появилась настоящая лучшая подруга! А ещё, конечно же, их ждут новые приключения. В городке Бинденбург открывается большая выставка японского искусства эпохи Эдо. Главный и самый ценный экспонат – веер. Людо, одноклассник Даки и Сильвании, предупреждает их не посещать экспозицию. Но почему? Что такого опасного таят в себе предметы искусства Страны восходящего солнца? А ещё сёстрам нужно поделиться своим секретом с Хелене.
САМЫЕ ОПАСНЫЕ мерзавцы из САМЫХ ОПАСНЫХ «Ужастиков»… О да, это лицо с широкой, злой усмешкой и пугающим взглядом принадлежит чревовещательскому болванчику. Звать его Слэппи, и, пожалуй, он самый мерзкий злодей в истории «Ужастиков». Парнишка по имени Джексон Стандер может рассказать о нем. Джексон жил в двойном кошмаре со Слэппи — и Сыном Слэппи. В своему ужасу, Джексон быстро осознал, что два Слэппи ЕЩЕ хуже одного!
Однажды, поздно вечером, мальчик Ромка попадает на заброшенное Озеро и находит страну Зомбирианцев, скрытую от любопытных глаз. Ромка путешествует по удивительной земле, встречается с ужасными монстрами и коварным королем, с отрядом храбрых Зомбицейских и безжалостными людоедами, попадает в темный лабиринт и старинную библиотеку, становится другом веселого Динозавра и непослушной принцессы. Новые друзья уговаривают Ромку отправиться на поиски древнего космического корабля, чтобы помочь Зомбирианцам вернуться на родную планету.