Лето бабочек - [72]

– Я знаю, что было тяжело, – сказала я. – Я, черт возьми, знаю.

– Ну, ты всего не помнишь, Нинс, – мягко сказал он. – Ей пришлось много с чем смириться.

– Да, но… – Я замолчала.

– Не просто смириться, – сказал он. – Я имею в виду, ей пришлось так долго лгать.

– Так ты правда не знал?

– О, я понял это совсем недавно. Может, когда тебе было четырнадцать или пятнадцать. После предыдущего раза на твой день рождения, когда она слегла. Тогда я понял, что он не может быть мертв. – Чай обжигал, и я поморщилась. – Выпей молока.

– Как же ты тогда догадался?

– Она всегда шутила. Злилась, можно сказать. Чувствовалась какая-то дурная энергия, а о мертвых так не говорят. Поэтому я задумался. И решил, что у нее должна была быть веская причина думать, что он ушел навсегда.

– Почему, черт возьми, ты просто не спросил ее?

– Я пытался, поверь. Но она закрылась. Она так о многом молчала, Нина, удивительно, что она была в состоянии жить все эти годы. Я верил, что он жив, и знал, что если так, а она скрывает это от нас с тобой, то должна быть причина. И это, конечно, стоило ей очень дорого. Я не хотел, чтобы ей пришлось все это выносить. Знаешь, за эти годы она перенесла слишком много.

– Ох. – Я посмотрела на него. – Ты хороший человек, Малк.

Малк усмехнулся и потянулся за банкой печенья. «О нет. Съешь одно».

– Наверное, я тоже должна была догадаться, – сказала я.

– Нет, Нинс, нет. Она не хотела, чтобы ты знала. Я в этом уверен. Думаю, она хотела тебя защитить.

Я чувствовала, как бурлит в животе, и я сказала:

– Ты знаешь про все остальное? Про дом и про бабушку? И почему он вернулся?

– Ну, конечно, нет. Я не думаю, что она знает. Но она никогда не доверяла ему, поэтому надо еще узнать, почему он приехал. – Он пожал плечами. – Послушай. Это большие новости, я знаю. Но это ничего не меняет. Она все еще твоя мама, и замечательная мама, и я все еще… Я все еще твой отчим. И я не хочу произносить высокопарных речей, поэтому просто скажу, что ты для меня как дочь и ты была такой с того момента, как я впервые увидел тебя со спутанными волосами и крошечным личиком, спрятанным в какую-то книжку про балет. Ты всегда будешь для меня такой, и для меня было большой честью тебя воспитывать. Понимаешь? – Он взглянул на меня на долю секунды, потом снова уставился в свой чай.

– Я понимаю. – Слезы жгли мне глаза. – О Малк. – Я встала и обняла его сзади, положив голову ему на спину, а он продолжал помешивать чай, но я видела, что он улыбается. Я знала, что должна сказать ему. – Я встретилась с ним в воскресенье. В гостинице. С отцом. И сегодня. Я видела его в обед.

– Понятно. – Малк подвинул ко мне жестянку с печеньем. Я была поражена его полным безразличием. – Он мой отец, Малк.

– Конечно. Так чего же он хотел?

– Он… он хочет, чтобы я поехала с ним в Кипсейк.

Малк взглянул на меня:

– Почему он хочет это сделать, Нинс?

– Чтобы посмотреть на него. И, ну, он ведь мой, Малк. Так что мне нужно туда.

– Ты уверена, что он твой?

Этот вопрос немного меня озадачил. «Конечно, мой».

– Откуда ты знаешь?

– Потому что он… он говорит, что да. – Я уставилась на него. – Я сказала, что поеду. Завтра. Только один раз. Он ненадолго вернулся из Штатов и сказал, что возьмет меня с собой. – Я поняла, что хочу получить одобрение Малка, и поняла, что я делаю и почему я согласилась. – Слушай, я поеду – я должна поехать. Не говори мне, что я совершаю большую ошибку.

Малк бесшумно поставил кружку на мраморную стойку.

– Малк?

Когда он снова поднял глаза, его рот был сжат в тонкую линию.

– Не надо, Нинс.

– Я знаю. Знаю, что он слабый и глупый, и он сделал очень плохую вещь, и он, вероятно, все это выдумывает. Но он мой отец.

– Да. – Малк опустил глаза и что-то тихо сказал. – Конечно, это так, милая. Но это ничего не значит.

– Никто не мог быть лучшим отцом, чем ты, Малк, – сказала я, и ком встал у меня в горле. – Ты же знаешь. И то, что поняла мама…

– Нинс, знаешь, что твоя мама сказала мне в пятницу вечером? После того как он ушел? – Он замолчал, и голоса персонажей, кричащих друг на друга по телевизору наверху, стали еще громче. – Она пыталась покончить с собой через семь месяцев после его отъезда. Ты знала об этом? Вот в каком ужасном состоянии он ее оставил.

Я шагнула назад и прислонилась к кухонной стойке. «Что?»

– Она оставила тебя с миссис Полл и наглоталась таблеток. Ей пришлось промывать желудок, ты знала об этом? – Малк снова почесал голову.

Я чуть слышно сказала:

– Нет. Конечно, я этого не знала. – Я поджала губы, стараясь не заплакать. Потому что, если быть до конца честной, это не было таким уж большим сюрпризом.

– Она так сделала.

– Ты не знал?

– Ну, после того как мы встретились, она сказала мне, что пыталась однажды, давным-давно, но не сказала почему. Электричество как раз отключили, и она не могла постирать твои подгузники, Нина. И ей было так стыдно полагаться на миссис Полл, просить денег, когда ее тур не состоялся, и даже есть было не на что. Она была на самом дне. Знаешь, что она сказала? Она думала, что тебе будет лучше с кем-то другим. И была уверена, что он не погиб, но она перестала ждать от него вестей. Она знала, что у него есть деньги, и думала, что это единственный способ вернуть его, заставить его дать тебе лучшую жизнь.