Лето 1969 - [4]
– Только письма и облегчают душу, – сказала мисс Флауэрс, ее глаза тоже увлажнились. Жених мисс Флауэрс, Рекс Ротман, был убит год назад во время Тетского наступления во Вьетнаме. Мисс Флауэрс целую неделю не ходила в школу, потом Джесси увидела ее фотографию в «Бостон Глоб»: она рядом с гробом, накрытым американским флагом. Но в сентябре, после начала очередного учебного года, между мисс Флауэрс и учителем физкультуры Эриком Барстоу вспыхнул роман. Мистер Барстоу был мускулистым, как Джек Лаленн[6]. Мальчики одновременно ненавидели и уважали мистера Барстоу, а Джесси и другие школьницы опасались. Но как только он начал встречаться с мисс Флауэрс, тут же внезапно превратился в романтического героя. Той весной школьники застукали, как мистер Барстоу подарил мисс Флауэрс нежный букет ландышей, завернутых в мокрую бумажную салфетку, а после школы ежедневно подносил ее книги и папки до парковки. Джесси несколько раз замечала, как парочка разговаривает рядом с оранжевым (точь-в-точь цвет Флориды) «Фольксвагеном-жуком» мисс Флауэрс и мистер Барстоу облокачивается на крышу автомобиля. А однажды из школьного автобуса даже увидела, как они целуются.
Кое-кто – например, Лесли – осуждает мисс Флауэрс за то, что она нашла замену погибшему жениху, не подождав даже года. Но Джесси понимает, какая трагическая пустота остается после потери близкого, а на уроке естествознания они учили, что природа не терпит пустоты. Джесси знает, что после гибели Уайлдера ее мама наняла адвоката, чтобы оспорить заявление страховой компании, дескать, ее муж покончил жизнь самоубийством. Адвокат доказывал, что Уайлдер чистил «Беретту» в гаражной мастерской и выстрелил случайно. Такое различие было важно не только для получения страховой выплаты, но и для спокойствия троих детей Кейт. На тот момент Блэр было восемь, Кирби – пять, а Тигру – всего три.
Нанятый Кейт адвокат, который успешно доказал в суде случайность гибели Уайлдера, был не кто иной, как Дэвид Левин. Через шесть месяцев после того, как дело было урегулировано, Кейт и Дэвид начали встречаться. Несмотря на горячие возражения Экзальты, они поженились, и через несколько месяцев после гражданской церемонии Кейт забеременела Джесси.
Джесси не хотелось обсуждать с мисс Флауэрс Тигра и Вьетнам, она решила сменить тему и произнесла:
– Чай очень вкусный!
Мисс Флауэрс неопределенно кивнула и промокнула глаза носовым платком, который всегда носила за поясом платья, чтобы предлагать ученикам (в конце концов, она была подростковым психологом, а гормоны и чувства подростков могут вырваться наружу в любую минуту). Мисс Флауэрс сказала:
– Я просто хочу, чтобы ты знала: если во время учебного дня у тебя появятся мрачные мысли, можешь прийти сюда и поговорить со мной.
Джесси уставилась в чашку. Она знала, что никогда не сможет воспользоваться предложением мисс Флауэрс. Как можно обсуждать мрачные мысли о брате – живом, насколько Джесси было известно, – ведь мисс Флауэрс потеряла своего жениха Рекса Ротмана на самом деле?
Каждую ночь Джесси мучили кошмары о том, что Тигра убьет минометным огнем или взрывом гранаты или его захватят в плен и погонят сотню миль через джунгли без еды и воды, но от офиса мисс Флауэрс она держалась подальше. Ей удавалось избегать психолога до последнего школьного дня, когда та остановила Джесси по дороге к выходу и шепнула на ухо:
– Встретимся в сентябре, твой брат благополучно вернется домой, а я буду помолвлена с мистером Барстоу.
Джесси прижалась головой к джемперу грубого льна мисс Флауэрс, посмотрела ей в глаза и поняла, что та действительно верит в свои слова, – и на одно прекрасное мгновение Джесси тоже в них поверила.
7 июня 1969 года
Милая Месси,
пишу письмо сейчас, хочу быть уверенным, что оно точно поспеет к твоему дню рождения. Говорят, почта отсюда до Штатов доходит за неделю, но если подумать о расстоянии, которое должно преодолеть письмо, то лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
С днем рождения, Месси!
Тринадцать лет, поверить не могу! Я помню, как ты родилась. На самом деле я помню только, как дедуля повел нас в кафе «Бригамс» есть мороженое. Я получил два шарика со вкусом ириски в сахарном рожке, и это дурацкое мороженое упало, дедуля сказал: «О, черт», а потом принес мне новую порцию. Не знаю, хорошо ли ты помнишь дедулю, ты была совсем маленькой, когда он умер, но мы считали его очень классным. Перед отъездом бабуля подарила мне его гарвардское кольцо, но нам не разрешают носить украшения, поэтому я храню его в нагрудном кармане бронежилета. Это не очень умно, ведь если меня разнесет на куски, то кольцо потеряется навсегда, но мне нравится держать его рядом с сердцем. Почему-то это помогает чувствовать себя в безопасности, банально, но, Месси, ты не поверишь, что здесь считают талисманом на удачу: некоторые ребята носят кресты или звезды Давида, другие – кроличьи лапки, у одного парня ключ от велосипедного замка его девушки, у другого – туз пик, который помог ему выиграть в покере в ночь перед отправкой. А у меня дедушкин гарвардский перстень, которым я не хвастаюсь, а то парни могут подумать, будто я пытаюсь похвалиться своей родословной. Я пытаюсь объяснить, что ребята носят с собой вещи, которые, по их мнению, обладают магической силой или те, что напоминают, почему они хотят остаться в живых.
