Лётные дневники. Часть 4 - [53]

Неуверенность… Боимся мы, всего боимся.

И тут же, буквально в следующем рейсе, по закону подлости, у Х. новое ЧП. Во Владивостоке по прилету они сразу экипажем ушли в город. Бортинженер, не предупредив командира и не оставив адреса, зашел к родственникам; а тут Чикинев стал взлетать на их самолете – загорелось колесо, диспетчер увидел, скомандовал прекратить взлет. Из Красноярска оперативно вылетел дополнительный рейс, прибыл, а гнать его назад некому: у прилетевшего экипажа не хватает рабочего времени, Чикинева отстранили с этим расследованием прерванного взлета, а у Х. не вернулся еще бортинженер.

Случайно с прилетевшим экипажем прибыл проверяющим бортинженер-инструктор. Он втихаря прошел санчасть и с экипажем Х. вернулся домой. И снова Валере строгача: за плохую воспитательную работу. Наказали и разгильдяя-бортинженера.

Но вот насчет сомнений экипажа о состоянии хвостового оперения. Ильюшин на Ил-76 – военном самолете – сделал же в кабине на потолке зеркальный перископ: если есть сомнения – глянь, увидишь. Туполев, на пассажирском лайнере, применив новую, сложную систему управления стабилизатором, из-за которой, кстати, разложили не один уже самолет, не оставил ни малейшей щели, ни окошка где-нибудь в хвосте, ни блистера, ни перископа. Зато щедро подсветил специальной фарой изображение красного флага на хвосте: мол, знай наших. Ну, не глупость? Зла не хватает.

25.08. Летом главная фигура в Аэрофлоте, перед которой унижаются миллионы пассажиров, безусловно… кассир. Как нельзя огульно назвать ворами всех торговцев, так и кассиров, но ассоциации возникают одни и те же. Слишком особо, независимо и без всякого контроля вершат тот и другой свое таинство: продажу дефицита. В руках его твоя судьба; нажатием кнопки он может добыть тебе желаемое. А может и не добыть, отказать, и не проверишь.

Сейчас северяне сутками стоят в очередях, перед единственным окошечком кассы – тысячи народу, а вершитель судеб – авторучкой и ножницами – пропускает…

Видимо, система такая. Моя система, Аэрофлот. А я, летчик, как и любой пассажир, так же с суеверным страхом гляжу в щербатое рыльце динамика: там мое пассажирское счастье… или…

Кто знает, какие переплетения соединяют кассиров с тем, невидимым, кто знает количество свободных мест, «на них сидит» и отпускает нам. Это мафия. Какой процент тех мест уходит «нужным людям?» Видимо, немалый. Но доступ к этой информации плотно закрыт.

Послали тут меня в Москву с разворотом. Случай выгнал из Москвы все наши экипажи, смены нам нет, значит, погоним обратно свой рейс. Правда, между посадкой и взлетом 5 часов, но все на это закрывают глаза, что рабочее время больше нормы: отпишемся отдыхом в гостинице. Нашему отряду нужен экипаж уже назавтра, а будь смена, мы бы сидели четверо суток, – такое вот расписание.

А Москве важно вытолкнуть тех обезумевших от всех мытарств пассажиров, которые уже чуть не всю траву съели на газонах.

Летели в Москву – ветер был попутный, значит, обратно будет встречный, и топлива понадобится не 31,5 т, а на тонну больше. А значит, загрузки придется взять на тонну меньше.

С этими дальними рейсами на Ту-154 беда. Надо же что-то и везти, а не одно топливо. Коммерческая Москва решила этот вопрос примитивно: любой машине, тяжелой, легкой, с большой или малой наработкой двигателей, зимой, летом, – одна заправка: 31,5 т. Выкручивайтесь, как можете.

Определена плановая рентабельная загрузка в тоннах: 12,5 т. Продаются билеты, определенное количество. Планируется вес багажа. Все заранее продано, всем удобно… кроме экипажа, но это мелочи; регистрация идет, багаж загружают, начинается посадка пассажиров.

И чаще всего получается… недогруз, тонна – полторы. Не знаю, почему, но всегда так. А допродать билеты уже некогда: Домодедово перегружено работой.

И дозаправить тоже некогда: пассажиров досаживают и документы на них привозят в последнюю минуту, – а только по документам и определяется, что недогруз.

Поэтому нынче я сразу дал команду заправить на тонну больше. Все службы встали на дыбы, но… без топлива я не полечу. Это мое право: принимать окончательное решение о количестве топлива на борту. Тем более, что все равно ведь недогрузят.

Оказалось, наоборот: полярники-якуты нагребли аж пять тонн багажа. Не проходила даже стандартная заправка 31,5 т. Что делать?

Подсаживаться где-то на дозаправку нельзя: у нас кончается рабочее время. Резерва нет, мы одни. Пытались как-то подключить абаканцев, но у них тоже нет отдыха: пришли с разворотом.

Короче, нам идти отдыхать 10 часов, сливать топливо и потом лететь с промежуточной посадкой на дозаправку.

Я представлял себе, как это: высаживать людей в тот опостылевший августовский вокзал на 10 часов.

Витя бродил по штурманской и случайно увидел экипаж нашего Ил-62, которому вылетать через полтора часа после нас. Подал идею: перегрузить часть нашего багажа в безразмерные багажники «Ила». Москвичи было посопротивлялись, а потом очень шустро перебросили багаж, и мы благополучно улетели с задержкой на час; рабочего времени получилось с 7 вечера до 12 дня. Отписались, что отдыхали в гостинице, хотя всего часок повалялись в самолете.